За границами снов

мере, делают вид, что не замечают. Наш клан, вот уже полвека живущий в катакомбах, также решил сделать свой выбор – не можем же мы вечно оставаться изгоями.

Прежде чем уйти в места, недосягаемые для среднестатистически развитого гражданина современной России, я считаю проявлением воли самого существования приоткрыть ту завесу тайн, которую надежно скрывали от нас спецслужбы еще во времена СССР. После развала страны всем жителям как-то слишком уж резко сделалось не до нас, ушли в небытие или на пенсию старые кадры, пришли новые неоперенные желторотики. Документы, по всей видимости, покрылись толстенными многосантиметровыми слоями пыли и паутины в архивах ФСБ, а мы по-прежнему так и живем здесь, но не потому, что вынуждены волею обстоятельств, будучи загнанными госаппаратом в своеобразную резервацию, подобно индейцам, а потому лишь, что уже давным-давно привыкли здесь жить.

И текст, который вы сейчас читаете, быть может, станет действительно уникальным, кроме засекреченных документов и свидетельств, доказательством нашего существования. Вероятнее всего, именно сейчас, когда читатель вникает в этот текст, никого из нас уже не осталось в плоскости, аналогичной плоскости, населенной людьми, хотя, несомненно, мы продолжаем свое существование. К счастью, уже за пределами всех общественных, политических и экономических проблем и перипетий. Человек, включенный во все эти никому не нужные взаимосвязи и активности, уж точно не способен быть счастливым априори: именно столь важные, на первый взгляд, вещи и есть главный источник человеческого несчастья, страха и переживаний. Для начала, наверное, стоило бы прояснить, кто мы, собственно, такие и откуда появились, поскольку я чувствую, что у вас может возникнуть немало вопросов ко мне.

В тот печально достопамятный день, 29 сентября 1957 года, ставший для нашего клана отправной точкой в истории, поскольку именно этой дате мы обязаны собственным существованием, мои дед и бабка, тогда еще весьма молодые специалисты, как раз заступили на смену в еще засекреченном во времена «холодный войны» предприятии ядерной промышленности «Маяк», относящемся к нынешнему городку Озерску, тогда еще не имевшему названия и потому носившему казенное милитаристически-тоталитарное наименование Челябинск-40.

Произошедшее в их смену событие, о котором власти предпочли умалчивать на протяжении последующих трех десятилетий, привело к необходимости переселения десятков тысяч людей подальше от фонящих отовсюду изотопов стронция и цезия. Не буду заострять внимание читателя моих заметок именно на аварии: сейчас данная информация уже ни для кого не является секретной и представлена в открытом доступе, откуда вы всегда и можете почерпнуть все интересующие вас сведения.

Отмечу только, что чрезвычайно активная деятельность «Маяка», участвовавшего в гонке вооружений и даже подготовившего плутоний для термоядерной бомбы – весьма значимой гирьки на весах «холодной войны», – привела в итоге к тому, что вокруг предприятия сама собой образовалась настоящая «страна чудес»: никто уже и не удивлялся, если очередному незадачливому рыбаку доводилось выловить в речке Тече какую-нибудь прозрачную щуку без глаз и чешуи, а тонкие и высоченные сосны и березы, понатыканные непроходимыми чащами с частотой камыша, скрывали от глаз двухметровые травы, сочные грибы, бруснику и чернику размером с дикое яблоко и двухголовых подколодных ужей. Да и мало ли интересных и еще не исследованных представителей флоры и фауны скрывают аномальные территории покрытия восточноуральского радиоактивного следа? По крайней мере, пышность и пронзительная зеленость растительности в нем настолько явно выделяется, контрастируя на фоне ландшафтов прилегающих территорий, что просто не может быть не замечена.

Поскольку моим деду с бабкой довелось дежурить в уже упомянутую дату на предприятии, после выброса радиоактивного облака в атмосферу им же пришлось поневоле стать ликвидаторами. Они и в самом деле приложили все возможные усилия для устранения последствий ядерной катастрофы хотя бы на самом «Маяке», несмотря на почти полное отсутствие прецедентного опыта. Дело в том, что по состоянию на 1957 год на ядерном производстве это была первая и единственная в мире настолько крупномасштабная авария силой в двадцать миллионов кюри.