За гранью безумия

Данила курил на балконе. Строго говоря, он бросил это дело аккурат после ухода Вики, тогда же, после недельного запоя, принял решение и пить по минимуму, но сейчас не смог удержаться. Купил в киоске, когда выскочил за вторым баллоном аэрозоля, бездумно сунув продавцу стольник и ткнув пальцем в первую попавшуюся пачку. Сигареты оказались мятными. Дешевая химозная вонь драла легкие и свербила в носу, но Даниле было на это плевать. Он просто успокаивал нервы старым, проверенным способом. Вдох-выдох, вдох-выдох. Лучше – и дешевле – так, чем снова забухать на все выходные. Вот же твари рыжие, до чего довели!

Что-то шевельнулось на периферии его зрения, слева. Данила медленно повернул голову. Снова шевельнулось – в огромных окнах бывшего магазина. Данила перегнулся через перила, всматриваясь в мутное стекло. Там клубилось белесое, невнятное, будто ком сырого теста возили туда-сюда. Данила прищурился, высунувшись далеко за перила, стоя на одних цыпочках. Сигарета едва тлела в пальцах. Белесое то приближалось к стеклу, то снова отдалялось – будто пульсировало. Уборщица в светлом халате? Отблеск света от фар какого-то, невидимого отсюда автомобиля?

Словно поняв, что Данила наблюдает за ним, белесое замерло. Затаилось. А потом стало медленно увеличиваться. И приобретать черты – точно что-то прижималось к стеклу с той стороны. Оттуда, где уже полгода не было ничего, кроме пыли и старых сломанных витрин. Сначала проступила ладонь – необычно большая с толстыми короткими пальцами. Потом живот – голый и безволосый, с крупным и выпуклым пупком. Затем – ступни ног, вывернутые странным образом, словно это «что-то» сидело с той стороны на стекле.

А потом – резко, будто выхваченная магниевой вспышкой старых, дореволюционных фотоаппаратов – проступила и вся фигура. Огромная туша с непропорционально маленькой головой. Тот самый мужик из автобуса. Он сидел на окне – не на подоконнике, а на окне! – невозможно, немыслимо для человека, как муха, прижавшись к нему пузом, широко расставив ноги – и это было бы бесстыдно, если бы между ногами болталось хоть что-то. Но там была лишь гладкость пластмассового пупса. Мужик смотрел прямо на Данилу, прижавшись лицом к стеклу, расплющив нос и губы, вывернув веки, и широко открывал и закрывал рот – точно огромный человекообразный сом.

– Да блин, – сказал Данила, щелчком отправил сигарету в полет под балкон и ушел в комнату.

Уже засыпая, он решил, что надо бы проветрить квартиру: кажется, «Машенька» в сочетании с обосранной елкой оказались на редкость убойной химией.

* * *

Дворника дядю Васю Данила нашел утром на детской площадке – уютно устроившись на качелях, тот увлеченно читал. По характерной серийной обложке Данила опознал Стивена Кинга с полки букроссинга из пятого подъезда.

– Дядь Вась, – спросил он, не тратя время на лишние церемонии. – Вы не в курсе, у нас в подвале какие-то паразиты водятся?

Дядя Вася степенно заложил страницу пальцем и задумался.

– Блохи той весной были, да. Дура одна, кастрюлечница, стаю кошек прикормила, те блох понацепляли, а блохи потом на первый этаж полезли. Но это в том крыле было. Стаю вывели, продухи заколотили, блох не стало. А что? Что-то беспокоит?

– Да муравьи… – чувствуя, как краснеет, выдавил Данила.

– А, ну так они не из подвалов лезут-то, – со знанием дела сообщил дворник. – Тараканы – да. Крысы – да. А муравьи и клопы – не-а. Им человеческое жилье нужно. А ты откуда?

Данила как можно более абстрактно махнул в сторону своего подъезда.

– Да не, – мотнул головой дворник, раскрывая книгу. – Там трубу прорвало на той неделе, по щиколотку вода. Ежели и были, то все всплыли, – коротко хохотнул и углубился в чтение.

– Э, – опешил Данила. – Как прорвало? А почему мы ничего не знали?

– Ну так вам и не надо было знать, – пожал плечами дворник, не поднимая головы. – Это лично наше профессиональное дело.

Данила не нашелся, что ответить.

Уговаривать дядю Васю пришлось долго – тот явно не хотел отрываться от чтения и тащиться в подвал. Действие возымело только упоминание санэпидстанции и возможной жалобы в ЖЭК. Только тогда, кряхтя и закатывая глаза, дворник согласился.

Проржавевшие петли натужно заскрипели, когда дядя Вася потянул дверь на себя.

– Не так-то часто вы тут и бываете, – заметил Данила.

– Ну а зачем? – резонно возразил дворник. – Чем меньше требуется сюда спускаться, тем лучше дела обстоят. Вам бы больше понравилось, если бы мы каждую неделю отсюда бомжей выгоняли да трубы заваривали?

Даниле опять нечего было возразить.

По скользким ступенькам, придерживаясь рукой за влажную стену, они спустились вниз. В подвале было сыро и душно, пахло сыростью, мокрой землей и еще чем-то, очень знакомым.

– Ну все, убедились? – спросил дворник, делая движение назад.

– Нет, конечно, – поспешно ответил Данила. – Надо все проверить, а то мало ли что.

– Может, сами, а? – с надеждой произнес дядя Вася. – Я вам фонарик дам. А вы потом ключ занесете. В ящик стопятнадцатой кинете. А?