За гранью безумия

Остается лишь смахнуть крупные комья земли с крышки гроба. Может это безумие, но Орест не хочет, чтобы земля попала внутрь, когда он ее откроет, чтобы вновь увидеть Филиппа и снять часы с его руки.

«Она все равно попадет туда», – думает он, сгребая землю кровоточащими ладонями, и вспоминает Филиппа, протягивающего клочок бумаги.

…подарок… на прощание…

Это последнее четкое воспоминание о Филиппе, когда тот был еще жив. Остальное размыто и запутано, словно его память о друге перетасованная колода карт. И так вплоть до момента, пока он не очнулся в больнице этого городка со странным названием Сутемь.

Вот они едут в стареньком «Форде-Фиеста» к последнему пункту своего совместного путешествия, где их пути разойдутся. Вероятно, навсегда. Они потягивают водку и негромко говорят, устроившись на задних сиденьях. В салоне звучит какая-то музыка из радиоприемника, то и дело теряющего устойчивый сигнал. Водитель постоянно теребит ручку настройки, беззлобно ворча в пышные рыжие усы; ему немногим за пятьдесят, он только что выдал замуж старшую дочь и теперь возвращается к себе домой в Тюмень.

Филипп как всегда легко пьянеет и вскоре уже едва ворочает языком.

– Там… у тебя… – его взгляд пытается сосредоточиться на левом ухе Ореста. – Шесть… шестьсот штук вечнозеленых… – и вырубается, уронив голову на грудь.

Орест допивает водку прямо из горлышка бутылки и думает о маленьком клочке бумаги во внутреннем кармане своей куртки, о том, как все может быть относительно в этой жизни, о том, что самый обычный листок, вырванный из старого блокнота, с логином и паролем может стоить больше, чем слиток золота, всего лишь клочок бумаги, такой ненадежный…

Слишком ненадежный.

Тут его мысли переключаются в совершенно другом направлении. Орест думает о Крысожоре. Уже в который раз за эти дни. Приходил или нет? Но не может вспомнить. Сознание уже начинает туманиться от выпивки, но он откупоривает вторую бутылку, глядит в окно, видит небольшой торговый центр, расположенный у кемпинга для водителей-дальнобойщиков. Скорее, павильон, но на фоне пары приземистых зданий и стоянки с несколькими рефрижераторами он выглядит почти фешенебельно. Просит водителя остановиться; тот не возражает, тем более ему срочно захотелось отлить (он всю дорогу пьет минералку – похоже, свадьба удалась, и у него похмелье). Спящий Филипп остается один в салоне «Фиесты».

Орест пока и сам не знает, что ему нужно, переходит из одного отдела в другой. Но как только видит это, сразу понимает – нашел. Да, это оно. Часы. Ему нужны часы. Но не для той цели, с какой обычно покупают такие вещи, – его «Tissot» как всегда на левой руке и работают исправно. Орест выбирает первые попавшиеся на глаза, расплачивается и возвращается к машине, где его уже дожидается водитель в компании отключившегося Филиппа.

Они вновь на трассе. Машину трясет, но не сильно, поэтому Орест снимает заднюю крышку новеньких «Casio» и начинает аккуратно выводить острием булавки на ее обратной стороне логин и пароль доступа к счету, записанные на клочке бумаги, лежащем на его колене. Благо, торопиться некуда, и Орест действует очень осторожно, понимая, что возможности исправить ошибку или небрежную линию у него не будет. Временами он останавливается, чтобы переждать неровный участок дороги. В паузах замечает, что водитель прикладывается уже к бутылке с не минералкой, а с пивом, похоже, купленным в том же павильоне; в промежутке между передними сиденьями замечает еще одну бутылку, уже пустую. Это его немного тревожит, но лишь мельком – он слишком занят своей идеей с часами (он даже решает не прикасаться к початой бутылке водки до тех пор, пока не закончит): он сохранит информацию в более надежном месте, нежели клочок бумаги, наденет часы на руку, а свои старые «Tissot», доставшиеся от отца по окончании института, он отдаст Филиппу – тоже как прощальный подарок. И, как бы Орест ни прикипел к ним за эти годы, идея, черт возьми, совсем недурна!

Наконец работа закончена, крышка часов защелкнута на свое законное место, и Орест снова глядит вперед поверх переднего сиденья рядом с водителем. Тот что-то нескладно подпевает, пытаясь попасть в тон песне из радиоприемника. Дорога почти пустынна и просматривается далеко, по обеим сторонам высокие стены хвойного леса, такого непривычного глазу Ореста. Он улавливает негромкое позвякивание, перегибается и смотрит вниз – на переднем сиденье еще две пустые пивные бутылки. Это уже серьезно. Он решает, пора намекнуть водителю, что если бы самоубийство входило в их с Филиппом планы, то у них уже имеется один надежный способ. Орест открывает рот, чтобы сказать это, но…