За гранью искажения

— Это свободный город, — перебил Перри стражника. Об островитянах, представляющих почти закрытое для контактов морское государство, было мало информации. Поговаривали, что они создали несколько свободных городов для расширения торговли, но не спешили допускать на свою территорию.

— Моё дело предупредить, — сказал стражник, указав на паренька около ворот, расположившегося за низким столом. — По два медяка за себя и за коня.

Спрыгнув на землю, Перри пару минут разминал ноги, возвращая им чувствительность. Затем подхватил вожжи и подошёл к сборщику налогов. Бросив в коробку четыре медных монеты, Перри оценил внимательный взгляд парня и, покосившись на удалившегося стражника, положил на стол серебряную монету.

— Я ищу рыцаря, прибывшего в этот город несколько недель назад, — тихо сказал Перри и, заметив замешательство парня, добавил ещё одну серебряную монету. — У него конь васторской породы.

— Таверна Пьяный Кью, через два часа, — коротко ответил сборщик. Перри не успел моргнуть, как обе монеты исчезли с поверхности стола. — Проходите, не задерживайте меня.

Громко проворчал парень, играя роль для возвращающегося стражника. Перри, прихрамывая, прошёл в ворота города, в котором никогда не был. Он читал доклады лазутчиков, отчёты допросов и видел карту города, но находился здесь впервые. Назвать это поселение городом было сложно: единственная улица, вдоль которой располагались три десятка строений, вела к порту. Половина зданий относились к портовым складам и муниципалитету.

Всюду были грязь, нечистоты и, соответственно, одуряющая вонь. С внутренней стороны ворот за квадратным столом сидели стражники и, громко ругаясь, развлекали себя какой-то игрой. Пройдя мимо них, Перри сместился на правую часть улицы и неторопливо направился к порту, где виднелись две мачты пришвартованных галер.

— Простите, мадам, — окликнул Перри молодую женщину в замызганном платье и явным запахом спиртного. — Вы не подскажете, где находится таверна Пьяный Кью?

— О-о… Священник в нашем городе? — заплетающимся языком произнесла женщина, фокусируя на Перри взгляд. — Вы немного опоздали, торги закончились… Здесь больше некому читать проповеди… Или вы пришли в город отдохнуть от службы? Я могу составить вам компанию.

Громко рассмеявшись, собеседница сделала несколько шагов, придав походке вялую сексуальность, но конечности плохо слушались хозяйку. Поскользнувшись на каких-то отходах, женщина качнулась и растянулась под ногами Перри. Жеребец священника попятился и недовольно зафыркал. Придержав коня, Перри провёл над головой девицы знак Тиуса и пошёл дальше по улице, сопровождаемый ворчанием местной жительницы.

Перри не понял, о каких торгах говорила незнакомка, но городок и правда выглядел малолюдным. По пути к порту он не встретил никого, кроме шумной компании матросов, покинувших таверну с перекошенной табличкой, на которой было выжжено «Пьяный Кью». К таверне прилагалась небольшая конюшня на четыре лошади, откуда, заметив священника, выскочил белобрысый мальчишка.

— Господин желает отдохнуть в таверне? — дождавшись утвердительно ответа, он принял у Перри вожжи, но уводить коня не спешил.

— Накормить и почистить, — приказал Перри, наделив конюха парой медяков. Судя по выражению лица мальчишки, за коня можно не беспокоиться.

Таверна встретила полумраком, запахом гнили и грязных тел. В большом зале, способном принять до полусотни гостей, был занят только один столик. Три человека в тёмных накидках сидели за столом у стены и что-то тихо обсуждали, потягивая напиток из почерневших кружек. При появлении священника они замолчали, бесцеремонно рассматривая гостя, но вскоре вернулись к разговору.

— Что привело вас в нашу скромную обитель? — обратился к Перри тучный бармен с кривой улыбкой, протирая посуду грязным полотенцем. — Позволю напомнить вам, у нас свободный город и здесь запрещены выяснения разногласий.

— Подайте горячей еды на крайний столик, — ответил священник, указав в самый тёмный угол зала.

— Комнату готовить? — уточнил хозяин таверны, предвкушая заработок.

— Пока не знаю, — ответил Перри. Бросив на столешницу серебряную монету, он направился к столу.

Хозяин таверны проявил активность и, прытко обогнав Перри, смахнул со стола останки чьей-то трапезы, но избавить пространство от зловония ему было не под силу. Чувствуя приближение рвотного спазма, Перри положил руку на знак Тиуса и тихо пробубнил молитву очищения, которая ослабила атаку отвратительных запахов и окружила священника морским воздухом.

Еду и травяной настой принесли минут через двадцать. Время встречи с юным сборщиком налогов ещё не подошло, поэтому Перри неспешно поглощал кашу с мелкими кусками мяса. Еда была подгоревшей, напиток отдавал затхлостью, что окончательно испортило впечатление об этом заведении. Когда на скамью плюхнулся парнишка, Перри почти обрадовался, мечтая скорее покинуть эту таверну и оказаться на улице.