За гранью Разлома (СИ)

— Всего две недели, три максимум… — По щеке Миши змеился мокрый след от упавшей на пол слезы, а по проторённой дорожке уже спешила вторая. — Никаких сражений, никакой опасности, слышишь? Я буду в полном порядке.

Но Мира лишь трясла головой. Вдруг, словно только сейчас заметив остановившегося у входа Макса, она резко рванула куда-то в заднюю часть автодома, спрятав в теми своё заплаканное лицо.

— Хорошо. — Её голос сел до едва слышного шёпота. — Я тебя поняла. Езжай.

— Мирка… — Бессмертный подался вперёд, но Мира отшатнулась от него.

— Иди. Идите оба!

— Погоди…

— Уйди! — Она вжалась в угол и вскинула руки в защитном жесте. — Пожалуйста!

— Ладно, ладно! — Миша попятился в сторону двери, наткнулся на Макса, остановился. — Я просто хотел сказать, что здесь холодно, а там, в доме, тебе даже выделили свою комнату, так что…

— Я буду жить здесь.

— Но заряд скоро кончится, и едва ли тебе…

— Я уже поняла, что мне здесь никто ничего не даст! Я туда не пойду. Я буду здесь, с Ночкой.

— Женя обещал поговорить с Анной…

— А я не хочу с ней разговаривать! Миша, пожалуйста, прекрати меня мучать ещё больше, чем ты уже это делаешь, уйди!!!

Что-то особенное прозвучало в её голосе, что-то вонзающееся в душу, как раскалённый нож. Медленно и неуклюже Бессмертный протиснулся мимо Макса и, ни разу не обернувшись, скрылся в темноте не освещённого сада.

— И ты тоже уйди. — На Чтеца девушка не смотрела, знакомо спрятав лицо волосами. С одной из прядей свисала запутавшаяся резинка, ранее скреплявшая причёску.

Сказать было нечего, сделать тоже, и Макс молча направился к выходу. Он уже спустился с подножки, когда Мира вдруг окликнула:

— Чтец!

Она приблизилась, всё так же не слишком успешно скрывая лицо, но больше не горбясь и не сводя с Макса покрасневших опухших глаз.

— Пожалуйста, береги его, — тихо попросила она. — Я знаю, ты меня презираешь, но, когда Миша с тобой, всё идёт хорошо. Поэтому, пожалуйста, береги его.

— Непременно.

«Да что ему будет, он же бессмертный?» Вопрос остался не высказан, вместо этого Макс так же тихо спросил:

— Ты всё ещё меня ненавидишь?

Она опустила взгляд.

— Не знаю. Сейчас мне кажется, что я ненавижу тебя за то, что больше не могу ненавидеть.

Удивительное транспортное средство Романа, способное ехать по снегу, некогда было микроавтобусом чуть длиннее стандартной маршрутки, теперь же, причудливо сочетая в себе черты танка, снегохода и истребителя, оно действительно поражало воображение. Крылообразная ступенька тревожно прогнулась под ногой Макса, когда тот поднимался в микроавтобус через дверь напротив водительского сиденья, бывшую тут единственной.

Внутри оказалось тесно. Заднюю часть автобуса занимала аппаратура, криво прикрытая тёмным брезентом. Родные сиденья, как и прочее наполнение шедевра Романа отсутствовали, заменённые на чёрт знает что. Раскладные сиденья, раскладной стол, лампы, присобаченные к стенам плафонами вперёд — всё это было таким же возмутительно странным и удивительным, как и само транспортное средство. Макс мельком вспомнил безобразие, на котором они с Мишей и Мирой заезжали в Москву. О, увидев это оно бы заплакало и укатило в закат на своих не в меру огромных колёсах.

— Её зовут Ласточка, — похлопав автобус по сомнительному «крылу» Рома и поправил съехавшую на бок шапку. — Это вы сейчас так смотрите, а потом ещё поймёте.

И они поняли. Неуклюже покинув расчищенные дорожки особняка Александра, Ласточка свернула на обочину и бодро понеслась по сугробам, которые Макс не перелез бы даже на снегоступах. Снизу доносилось шипение, скрежет и хруст, но Рома заверил всех, что так надо, и в самом деле: Ласточка двигалась плавно, словно неспешно плыла по тихой воде. И, как и полагается в таких случаях, Макса, а с ним и Женю-Осьминога немедленно укачало.

— Говорят, помогает смотреть в окно, — простонал торговец, впрочем, не спеша открывать глаз. — Особенно в переднее.

— Говорят, помогает быть за рулём, — в тон ему отозвался Макс.

— О, это я вам устрою!

Услышанное Рому порадовало. И в самом деле, проехав около полутора часов он остановил Ласточку где-то на опушке захватывающего брошенную деревню молодого леса и, облегчённо выдохнув, выпустил руль.

— Короче, кому в туалет, выходите тут, нормальное место. Обогревалки у всех есть?

Обогревалки были, а вот удобств в автобусе не было никаких. Спасибо, кресла раскладывались, правда, их было всего два и оба в разложенном виде по колено Максу. Они предназначались Жене и самому Роме, Чтецу с Бессмертным же обещали постелить на полу. Но заботы о спальных местах были ещё впереди, сейчас же Макс наконец вышел на улицу и, с наслаждением втянув носом морозный воздух, оглядел Ласточку и то, что оставалось позади неё. И обмер.

Позади был мелкий подлесок, тонущий в сугробах. Ни одного сломанного деревца или подмятого куста, разве что отсутствие снежных шапок на ветках молодых ёлок выделяло след Ласточки от всего остального, и то, если знать, что искать.

— Как это? — с нажимом спросил Макс, когда они вновь собрались внутри. — Я про след.

— А вот так. Смотри!