За гранью сияния

Девочка содрогнулась, представив, что ей бы пришлось расти здесь. Уж лучше у тетушки Мари.

– То есть твои родители здесь? Они служат Жадеиде?

– Можно и так сказать, – вздохнул Эгирин.

– Но тогда почему ты помогаешь мне? Ведь она вас накажет!

– Не переживай, она не узнает. Стражники меня не видели. Я доведу тебя до купола, дальше тебе останется только пройти через него. Там моя помощь не нужна. Да и против купола я бессилен.

– А если я не смогу пройти? – испугалась девочка.

– Сможешь, – уверенно ответил Эгирин. – Если купол впустил тебя, то и выпустит. Если бы ты сразу побежала обратно, Жадеида не смогла бы до тебя дотянуться. Но ты, видимо, была так сильно одурманена, что не сообразила.

– Это да, – со вздохом согласилась девочка. – Когда я пришла в себя, вокруг уже были стражники с сетями.

Луна страшно расстроилась, поняв, что легко могла бы ускользнуть из ловушки. Из-за ее глупости родители будут рисковать собой. Луна не сомневалась, что они тут же кинутся спасать ее, не успев придумать надежный план. Чтобы не сойти с ума от беспокойства за них, она заговорила с Эгирином.

– Спасибо тебе, – тихо сказала она.

– Пока не за что, сначала нужно выйти, – отозвался юноша.

В этот момент Луне на голову со всего размаха приземлилось какое-то существо и впилось когтями в волосы. Она взвизгнула и, выпустив руку Эгирина, стала отдирать тварь от себя, совершенно обезумев от страха. В следующую секунду девочка поняла, что больше не держится за руку, и паника накрыла ее с головой. Завизжав еще громче, она оторвала от себя животное вместе с приличным клоком волос и отшвырнула прочь. Тут она почувствовала, как ее обхватывают со всех сторон, и забилась в истерике. Ее колотил озноб, слезы текли ручьем, громко крича, она изо всех сил пыталась вырваться, но ничего не получалось.

– Тише, тише, это я, – сквозь пелену паники услышала она. – Успокойся, это всего лишь летучая мышь. Она испугалась тебя больше, чем ты ее. Луна, перестань, я тут, – настойчиво повторял голос.

К девочке наконец-то стал возвращаться рассудок. Она вдруг поняла, что уже несколько минут с исступлением колотит по рукам и плечам Эгирина, который держит ее. Луне стало ужасно стыдно, и она заплакала.

– Прости. Я так перепугалась.

– Не надо извиняться, тут кто угодно бы запаниковал. Слышала бы ты, с какими воплями я бежал отсюда, когда мышь впервые села мне на голову. Это я виноват, забыл тебя предупредить.

– Она так сильно вцепилась, я подумала, что мне конец, – все еще прерывисто дыша, сказала девочка.

– Она бы тебя не тронула. Видимо, пролетала мимо, и ей стало любопытно. Потом ты закричала, она испугалась и вцепилась.

– Бедные мои волосы, – усмехнулась девочка. – Буду теперь как облезлая кошка.

– Твою красоту ничего не испортит, – неожиданно сказал Эгирин.

Луна страшно смутилась.

– Ну все, успокоилась? Пойдем дальше, осталось немного.

Девочка схватилась за него сразу обеими руками. Эгирин усмехнулся, но ничего не сказал.

Через некоторое время он остановился, и Луна, от неожиданности не успевшая затормозить, врезалась ему в спину, довольно ощутимо отбив нос.

– Тише, – предупредил он. – Мы пришли.

– Извини, – в очередной раз прошептала Луна.

Эгирин отодвинул камень, подобный валуну с той стороны тоннеля. После кромешной тьмы даже серый свет, хлынувший под землю, казался ослепительно ярким. Девочка на секунду зажмурилась.

– Ну все, дальше сама, – проговорил юноша. – Мне надо спешить обратно, пока меня не хватились. Вот она, стена купола. Давай бегом, пока никого нет, тебе надо сделать всего несколько шагов.

Девочка посмотрела вперед и действительно за черными разводами смогла разглядеть очертания такого милого ее сердцу Смарагдиуса, утопающего в зелени и согретого солнечными лучами. Она повернулась к Эгирину, надеясь все-таки увидеть его лицо, но тот уже отступил вглубь тоннеля, и черты его были едва различимы в полумраке.

– Спасибо тебе, – поблагодарила она. – Может, пойдем со мной? Я бы тебя отвела к моим родителям. Они были бы рады.

– Я же сказал, что не могу. Это невозможно. Ну все, беги, – сухо ответил Эгирин и показал Луне на купол.

– Тогда прощай!

Девочка глубоко вздохнула и вышла из тоннеля. Эгирин поспешно вкатил валун на место, и вход в лабиринт совершенно потерялся среди зарослей потемневших лиан и колючих кустарников.

9

Всклокоченная и невыспавшаяся Жадеида, у которой не шла из головы наглая дочка Алекса, встала с утра в крайне дурном настроении. Она отправила Гноючку, чтобы тот узнал, как девчонка провела ночь. Ведьма расхаживала по кабинету и в предвкушении рассказа потирала руки. Уж она-то знала, что испытание темной камерой, полной крыс, мышей, тараканов, змей и скорпионов, сломает кого угодно. В те времена, когда купол еще не защищал Драгомир, всех, кого удавалось захватить на его территории, ведьма отправляла на ночь в эту камеру.

Они шли в тюрьму с гордо поднятой головой, бросая на черную ведьму полные ненависти взгляды.

«Ни за что не переметнемся на твою сторону, – насмешливо говорили пленники. – Хоть что с нами делай, не дождешься. Хоть убей».