За гранью сияния

Тем временем самая большая ваза, покрытая перламутровой краской с золотым напылением, начала медленно раскачиваться, как листок на ветке. Затем она с тихим щелчком отсоединилась от невидимого держателя, плавно полетела вниз и замерла перед Сентарией.

Та поставила в вазу букет, легонько подтолкнула ее и велела:

– Лети в парадную залу!

Ваза, потяжелевшая от цветов, скрипнула и, переваливаясь с боку на бок, вылетела из комнаты.

– Рот-то прикрой, – усмехнулась Сентария. – Это самое маленькое волшебство, которое здесь можно увидеть. Мы на такие вещи просто не обращаем внимания, настолько они привычные… Ладно, давай за работу. А я пока расскажу про символы.

– Ага, – откликнулась Луна, все еще провожавшая взглядом вазу.

– В общем, ты поняла. Символ появляется, растет и исчезает вместе с нами. У жителей всех петрамиумов они разные. У сафайрианцев это мельчайшие разноцветные жемчужины на плече. Ребенок рождается с одной жемчужинкой, с каждым годом их становится все больше, они образуют рисунок, причем у каждого свой, например, трезубец, морская волна или ракушка. Когда середина жизни пройдена, они начинают постепенно исчезать, пока опять не останется одна крохотная жемчужинка, с которой все началось. И на ней же все заканчивается. Цикл жизни.

– Это все так странно. Одновременно и интересно, и печально, – проговорила Луна.

– Да ну, ничего печального, все там будем, – с неуместной жизнерадостностью ответила Сентария и продолжила: – У жителей Гарнетуса символ на спине. Это рисунки, выложенные из красных, оранжевых и желтых камушков размером с рисовое зернышко. Все они, как правило, изображают огонь: костер, свечу, пылающую стрелу… У кристаллианцев символ находится на левой лопатке. Он составлен из чистейших кристаллов, которые на свету переливаются всеми цветами радуги. Это очень красиво. Поэтому воздушные модницы обожают одежду с открытыми спинами. У них тоже бывают разные рисунки: вихрь, торнадо, легкие облака…

– А у целителей? – спросила девочка.

– Символ целителей есть только у прямых потомков. Остальные целители приходят сюда, когда у них открывается дар. То есть у них уже есть свой символ, и он не меняется, в отличие от цвета волос. По этому символу можно узнать, откуда родом тот или иной целитель. А у прямых потомков он находится на левой руке. Начинается на плече и доходит практически до запястья. Их символ – золотой орнамент, как бы растущий из сложенных лодочкой ладоней. Ладони символизируют лодку жизни, из которой водопадом струится вниз живительная сила. Орнамент у каждого свой. К середине жизни он настолько причудлив, что можно часами разглядывать все эти завитки и переплетения.

– Красиво, – мечтательно протянула Луна и украдкой взглянула на свою руку.

Никаких орнаментов, узоров и тем более лодок там не было.

– Я на твой вопрос ответила, теперь ты. Почему у тебя такие белые волосы?

Луна вздохнула и с сожалением развела руками:

– Прямо даже неловко. Ты мне столько всего рассказала, а мне совсем нечего ответить. Никто не знает, отчего у меня такие волосы…

– Даже старейшины? – изумилась Сентария. – Уж они-то знают все на свете. Неужели они тебе не рассказали?

– Увы. Если бы хоть в одной летописи или книге упоминалось о таком случае, они бы точно знали. Но за всю историю Драгомира таких, как я, не было, – печально сказала Луна.

– Так это же здорово! Вдруг ты умеешь что-то такое, чего не умеет никто?

– Конечно, умеет, – вмешался Фиччик, умиравший от желания похвастаться. – Она владеет всеми четырьмя дарами! Вот!

– Ты продала душу тьме? – Сентария опасливо отодвинулась, а Серафим юркнул в сумку и теперь настороженно выглядывал из нее.

– Да нет, что ты, – Луну позабавил их испуг. – Но я родилась в ночь проклятия, и старейшины говорят, что это, возможно, как-то связано. Ну, например, я появилась как бы в противовес злой силе Жадеиды.

– Значит, ты пойдешь на войну! – восхищенно присвистнула Сентария, моментально забывшая все свои подозрения.

– Конечно, пойдет, – ответил за Луну гордо подбоченившийся Фиччик. – И всех там победит!

Он принялся изображать бой на мечах, но перестарался и свалился с плеча Луны прямо в кучу оборванных лепестков и листьев. Девочки рассмеялись.

– Вообще-то это военная тайна, – упрекнула Фиччика Луна. – Надеюсь, Сентария, ты никому не расскажешь.

– Разумеется, нет! Правда, в Драгомире вообще сложно что-то утаить. Уже поползли слухи, что ты необычная и очень могущественная. Сильно преувеличенные, на мой взгляд. О тебе говорят как о героине, которая может и реки повернуть вспять, и бурю вызвать одним взглядом.

– Не, такого я точно не умею, – рассмеялась Луна. – Но про то, что я обладаю всеми четырьмя дарами, ты, пожалуйста, никому не говори. Да и способности у меня в самом зачатке, их еще развивать и развивать.

– Это да. Мы десять лет учимся владеть только одним даром. Даже не могу представить, как сложно придется тебе. Но ты не переживай, я твою тайну не выдам. Если кто-то что-то узнает, то не от меня, – и Сентария изобразила, будто закрывает рот на замок.

11