За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

Некоторые люди тратят уйму времени, слушая китов, – наверное, это что-то говорит о людях или китах. Или о тех и других. В 70-е годы XX века ученые поняли, что песни горбатых китов структурированы. Это может показаться странным, но самцы, приплывшие в места спаривания из разных мест, разделенных тысячами километров, пели одну и ту же песню. Песня горбатого кита включает десять разных следующих одна за другой тем, каждая из них составлена из повторяющихся фраз из десяти различных нот длительностью около пятнадцати секунд. Вся песня длится около десяти минут. Затем кит повторяет ее. В сезон ухаживания киты поют часами. В каждом океане своя песня, которая меняется по прошествии месяцев и лет, но меняется одновременно у всех китов – каким-то образом работа над песней никогда не прекращается, причем в ней участвуют все.

Иногда эти изменения внезапны и радикальны. В 2000 году исследователи объявили, что песня горбатых китов у восточного побережья Австралии была «быстро и полностью заменена» песней горбатых китов из Индийского океана, у западного побережья континента. По всей видимости, несколько «иностранцев» переместились с запада на восток и их песня мгновенно стала «хитом» – вскоре ее стали петь все киты восточного побережья. «Такие революционные изменения беспрецедентны в голосовых культурных традициях животных», – писали исследователи. Больше двадцати лет наблюдений свидетельствуют, что если какая-то фраза исчезает из песни, то больше не появляется.

Что означают эти песни? Исследователь Питер Тайак говорит: «Наверное, за музыкальные особенности песен самцов мы должны благодарить развитие эстетического вкуса у многих поколений самок горбатого кита». Кстати, уже проданы миллионы записей песен горбатых китов. Нам близка их эстетика. Возможно, это величайшая загадка, а также убедительное свидетельство сходства наших разумов.

Группа косаток может рассредоточиться на площади более трехсот восьмидесяти квадратных километров – и поддерживать контакт с помощью звука. Через гидрофоны я слышал их чириканье, свист, гудки, вздохи и звуки, которые похожи на шлепки мокрых ладоней по воздушному шару. Большинство сигналов характеризовалось резкой сменой частот, что выделяло их на фоне шумов. Какую песню поют косатки? Какую эпическую поэму собственного сочинения декламируют? Если шифр и существует, никому еще не удалось его разгадать. Разве что Кену.

– С момента первой записи, в 1956 году, – рассказывает он, – киты снова и снова повторяли одно и то же. Я подумал: разве им больше нечего сказать? Сомнительно, чтобы они говорили: «Там большая рыба» – или что-то в этом роде. «Добыча» или «привет»? Тоже не похоже.

Каждый из сигналов можно услышать при общении косаток, независимо от того, чем они заняты. Тем не менее Кен уверен, что «они знают – с первых же звуков, – кто это и о чем идет речь».

– Я уверен, что для китов их голоса такие же разные и узнаваемые, как наши – для нас. Абсолютно уверен, что у них есть имена, как у дельфинов, и прямо сейчас в том, что мы слышим, повторяются эти опознавательные сигналы.

Многое можно передавать эмоциями.

– Например, сигнал «ии-ра-и, ии-ра-и», – говорит Кен. – Означает ли это что-то конкретное? Или смысл передается степенью эмоциональности? Когда стада соединяются, ты чувствуешь их душевный подъем, волнение – очень похоже на вечеринку. Когда они возбуждены, сигналы становятся выше и короче – другими словами, это пронзительный визг.

Возможно, у сигналов отсутствует синтаксис, но в них содержится информация: кто, где, какое настроение и, вероятно, что-то про пищу. После звука «питууу» косатки начинают действовать согласованно («Сейчас делаем это, давайте вместе»); «вии-оо-ууо» – это сигнал спокойствия и непринужденного контакта («Как у нас дела – хорошо? Хорошо»). Этого достаточно для поддержания координации, единства, групповой идентичности и групповой целостности – на десятилетия.

Используются ли сигналы, которые мы слышим, в качестве сонара для поиска рыбы?

– Нет, для этого у них есть другие звуки. – Кен быстро щелкает языком. – Иногда из динамиков доносятся такие щелчки, это значит, что косатки «ищут» рыбу.

Щелчки возвращаются в виде эха, которое мозг может использовать для извлечения информации. С помощью своего сонара дельфины способны различить шарик от настольного тенниса на расстоянии в сотню метров – большинство людей так не сможет. Дельфины способны следить за движением быстро плывущей рыбы и ловить ее, избегая препятствий и двигаясь на большой скорости. Щелчки очень быстрые, длительностью всего десять миллисекунд, до четырехсот импульсов в секунду.