За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

«Купля-продажа слоновой кости официально запрещена. Покупать ее нельзя, потому что это преступление» – так выглядит однозначное, не допускающее истолкований обращение к потребителям, представителям правопорядка и правительствам. «Есть слоновая кость, которой запрещено торговать, и есть, которой не запрещено» – так выглядит неоднозначное обращение, легко превращающееся в идеальное прикрытие для убийства слонов. Разовая продажа резервной слоновой кости Китаю открыла шлюзы для отмывания замаранных кровью бивней. И тут же Африку захлестнула волна браконьерства, обрекая на смерть десятки тысяч слонов, чтобы этими деньгами оплачивать кровь человеческую. В Кении количество убитых слонов выросло в восемь раз, с пятидесяти особей в 2007 году до без малого четырехсот в 2012-м. И теперь по приблизительным оценкам жертвами браконьеров ежегодно становятся от тридцати до сорока тысяч животных, то есть каждые пятнадцать минут погибает один слон. Вроде того, к которому мы сейчас едем через заповедник.

Над огромной серой тушей кружатся стервятники, их видно издалека. Мы с Дэвидом сворачиваем с пыльной дороги и подходим ближе. Это Фило, молодой слон, которому было всего пятнадцать лет. Подросток. Ему надо было бы прожить еще столько же, чтобы иметь право претендовать на самку.

Передняя часть его головы зверски изуродована. Великолепный хобот валяется в нескольких метрах в стороне, словно старый корабельный канат, который за ненадобностью бросили на верфи. Бивни исчезли.

– Они вытащили два зуба и бросили четыре тонны мяса просто гнить. Какой бред!

Внешне Дэвид спокоен, но его сдавленная ярость подобна расплавленной лаве под жесткой запекшейся коркой.

Двигаясь в обратную сторону по следам Фило, Дэвид видит, что слона подстрелили вот тут, на подъеме, потом он, истекая кровью, пробежал двести метров и рухнул. Уже после падения ему еще несколько раз выстрелили в голову. Прямо киллеры. Одно из пулевых отверстий до сих пор сочится алой кровью.

Всего четыре дня назад приезжавший на стажировку американец Айк Леонард запечатлел последнее прижизненное изображение Фило. На снимке он получился впечатляющим молодым самцом, позирующим с небрежной подростковой бравадой. Айк, смотритель слонов в диснеевском тематическом парке «Царство зверей», специально приехал в Буффало-Спрингс из Орландо, чтобы понять, как можно улучшить условия содержания слонов в неволе, а для этого, как он мне объяснил, ему необходимо было «посмотреть, как живут дикие слоны». И вот теперь мы смотрим, как они умирают.

На текущий момент беда слонов – слоновая кость. Вот уж настоящая кость в горле. В разрезе времени корень зла – в месте под солнцем. Бедно ли, богато ли живут люди, их всегда слишком много. А за столом, где полно едоков, найдется довольно охотников и на самые жалкие крохи.

Как может уцелеть, со смертью споря,
Краса твоя – беспомощный цветок?

В. Шекспир, Сонет 65[41]

Особенно если смерть тебе несут люди.

Бушующее вокруг море человеческое превращает заповедники в обособленные от остального мира острова. Стремнину времени не удержать, и только за последние сорок лет население Кении выросло в четыре раза, а поголовье слонов за это же время сократилось в пять раз. С начала 80-х, когда мою грудь впервые наполнил воздух Африки, слоны лишились более половины ареала обитания на этом континенте и более половины сородичей. Нет такого слона, над которым не висела бы угроза смерти от руки человека. Но та же угроза висит над головами множества людей в самых разных странах. И куда приведет этот путь, не щадящий ни людей, ни слонов, мы можем только гадать. Может ли ценность человека или слона стать в наших глазах больше? Или меньше? Или меньше уже некуда? Я руками и ногами за цивилизацию, но хотелось бы ознакомиться с планом развития.