За гранью соблазна

— Честно говоря, мама отговаривала меня. Они с отцом всегда слишком опекали меня. Может быть, именно поэтому я не послушалась ее и настояла, что смогу справиться с этим. Мне очень хотелось доказать, что я тоже могу защитить ее. И в этом мне помог и ты, — мягко сказала она. — Еще до того, как Зевс сделал мне это предложение… я повстречала тебя. И поняла, что хочу большего от жизни, чем просто прозябать в Ирландии. Но это ненормально, когда такие мысли вызывает у тебя совершенно незнакомый человек.

— И какие именно мысли? — выдохнул он, шагнув к ней. — Потому что они не могут быть более скандальными, чем те, которые ты вызвала у меня.

— Правда?

— Долгие месяцы я вспоминал тот вечер и пытался представить, что бы случилось, если бы нас не прервали. Месяцы я противился своему влечению к тебе. Мне жаль, что он так использовал тебя. И мне жаль, что он обманул тебя и твою мать. Зевс… он‑то отлично знал, что делает.

— Но почему ты был так холоден со мной все это время? Неужели ты думал, что я нарочно старалась познакомиться с тобой тогда, на том приеме?

— Я был зол на самого себя. Это не секрет, что я результат того, что мой отец не сдерживал своих желаний в отношении своих сотрудниц. Я никогда даже близко не позволял себе ничего подобного. А тут появилась ты — самый огромный ходячий соблазн, с которым мне приходилось сталкиваться.

Пандора с трудом проглотила ком в горле и попыталась прогнать страстное желание, которое охватило ее. Она внезапно поняла, что, если они снова поддадутся этому безумию, на этот раз их ничто не остановит.

Она хотела заняться с ним любовью больше, чем хотела дышать. Ее тело болело от необходимости сдерживать себя, не поддаваться первобытному желанию, которое охватывало ее всякий раз, когда он был рядом. Но она не просто хотела прижаться к теплому мужскому телу — она хотела именно его. Ей нужен был Ксандер. И по этой причине она сделала глубокий вдох и заговорила, зная, что он снова может уйти. Но она не могла не рискнуть.

— Я не могу притворяться, что меня не влечет к тебе, — призналась она.

Ксандер предупреждал ее, чтобы Пандора не питала никаких иллюзий относительно их брака. Особенно чтобы она не ждала любви. Так что ей нужно было изо всех сил оберегать свое сердце, если хочет пережить следующие двенадцать месяцев.

— Ты думаешь, что меня не влечет к тебе? — спросил он.

— Я понятия не имею, о чем ты думаешь или что ты чувствуешь. Ты самая возмутительная загадка для меня. И мне очень хочется заставить тебя утратить контроль… увидеть, что скрывается под маской, которую ты демонстрируешь миру. И показать тебе, что скрываю под своей маской я.

— Ты этого хотела? — Он обнял ее и притянул к себе. — Ты хотела, чтобы я стал требовательным боссом из твоих фантазий?

— Да, — выдохнула она.

— Господи… я даже не могу спокойно смотреть на тебя, не испытывая желания уложить тебя на первую попавшуюся твердую поверхность.

Он застонал, обхватив ладонями ее лицо и страстно целуя ее в губы. Она с пылом ответила на него, но потом резко отстранилась.

— Это ненормально — испытывать такие чувства, — прошептала она.

— Не забывай, здесь командую я. И для меня, Пандора, это тоже ненормально.

Она чувствовала, как твердое свидетельство его возбуждения прижимается к ее животу. Его губы прикоснулись к нежной коже у нее за ухом, и от этого прикосновения она покрылась мурашками. Она чувствовала, что ее снова вот‑вот поглотит тот восхитительный жар… но попыталась сопротивляться. Ей необходимо было не допустить, чтобы они снова переступили запретную черту. Потому что она согласилась весь следующий год быть его женой.

И внезапно то, что они делали, показалось ей совершенно нелепым.

Она попыталась высвободиться из его объятий, но он крепко держал ее за талию.

— Я не сплю с каждой женщиной, которая привлекает мое внимание, — серьезно сказал он. — И я никогда еще не подходил так близко к тому, чтобы нарушить свои правила. Пока ты…

Она закрыла глаза, противясь чувствам, которые пробудили в ней его слова. Она не должна питать надежду. Это было главное чувство, которое она пообещала себе не испытывать в их соглашении, что бы ни происходило между ними.

— Я четыре месяца держал себя в руках всякий раз, когда находился в твоем обществе.

Ксандер нахмурился и провел пальцем по ее груди. И Пандора задрожала.

— Мне нужно знать, что утром ты не будешь сожалеть ни о чем, — сказала она. — Что, если мы одну ночь посвятим друг другу, мы сможем пережить это.

Одной ночи будет достаточно. Если за ними последуют другие, она рискует остаться с разбитым сердцем.

— Одну? — улыбнулся Ксандер и прижал ее к себе. — Ты нарочно ставишь ограничения, зная, что я человек, который всегда хочет большего?

— Я говорю серьезно. — Пандора встретилась с ним взглядом. — Это очень важно для меня.

— Одну ночь, — повторил он мрачно, и ей захотелось отказаться от своего условия.

Ей захотелось взять от жизни все, что она сможет. Отдаться ему полностью, и к черту все последствия.