За гранью тьмы

На этот раз даже договорить не получилось — Виктор накрыл мне лицо диванной подушкой, откуда-то появившейся в его руках. Я извивался, пытаясь лягнуть его, но он надавил мне коленом на грудь, и я уже ничего не мог сделать.

Послышался грохот, крики, а потом с меня слезли. Я откинул подушку с лица и увидел четверых военных в камуфляжной форме, с автоматами в руках, в масках-балаклавах и даже с касками на головах. Виктора и Антона я не увидел, да и своих спасителей толком не разглядел, потому что один из них направлял на меня дуло автомата, и оно завладело всем моим вниманием.

— Лицом вниз! — скомандовал солдат. — Живо!

Без лишних слов я поспешил исполнить приказ. Мне чем-то связали руки за спиной, обыскали, потом подняли на ноги и толкнули к выходу. Теперь я увидел, где была эта чёртова дверь — в углу. Виктор и Антон лежали лицами в пол, их обыскивали.

На улице стояли два военных внедорожника, спереди и сзади от них дежурили солдаты с оружием. Меня подвели ко второй машине, открыли дверцу сзади — там, где у нормальных машин багажник, подумалось мне — и велели забираться. Вперёд меня в кузов запрыгнул солдат, а вот у меня это получилось не сразу — пороги были куда выше, чем у обычных гражданских авто, поэтому сперва я даже ногу на ступеньку не смог поставить. На помощь пришёл уже сидевший в кузове человек, который одной рукой схватил меня за куртку на груди и быстро втащил внутрь. Я буквально упал на сиденье напротив своего конвоира — сиденья стояли вдоль стен салона. Следом за мной забрался второй солдат.

— Сиди тихо, — сказал один из них.

Возмущаться или что-то спрашивать меня и не тянуло. Находиться в машине с военными было куда спокойнее, чем в том доме с непонятными сектантами. Расслабившись, насколько это было возможно в такой ситуации, я стал думать, что мне нужно будет говорить в случае допроса, и каких реплик лучше избегать, чтобы не попасть в психушку. Непросто будет объяснить события последних дней.

Несколько минут ничего не происходило. На тихой тёмной улочке, освещённой лишь парой-тройкой жёлтых фонарей, не появлялось даже случайных прохожих. И вдруг раздались выстрелы. Я вздрогнул и вжался в сиденье, предчувствуя беду. Стреляли в доме, откуда меня только что вывели.

— Твою мать… — Оба солдата, что сидели со мной, повернулись к окнам.

Я тоже вытянул шею — окошечки были маленькие, обзор скудный. Однако даже у меня получилось увидеть отсветы пальбы в окнах дома. А потом полыхнуло ярко-голубым, грохнуло, и часть дома разлетелась в клочья. Осколки кирпичей забарабанили по кузову машины, которая покачнулась от взрывной волны. Теперь выстрелы раздались уже на улице, но разобрать я ничего не мог из-за поднявшихся дыма и пыли.

— Пошли! — крикнул первый солдат, выпрыгивая из машины.

— Сидеть на месте! — рявкнул на меня второй. — Не двигаться! Понял?

— Да! Да! — поторопился я заверить его.

Второй тоже выпрыгнул наружу, захлопнув за собой дверцу. Непроизвольно я отметил, что дверца открывалась изнутри, в отличие от таковой в полицейской машине. Этот внедорожник делали не для перевозки преступников. То есть, я мог бы сбежать. Но что это был за взрыв? Бомба, первым делом подумал я. Рванула граната. А может, и посерьёзнее чего.

В дыму сверкнули несколько тусклых вспышек от выстрелов, а потом все звуки стихли. В пелене дыма и пыли я увидел силуэты двух людей. Когда они приблизились, я разглядел Виктора и Антона.

Антон был помят, из носа и губы текла кровь, левый глаз затекал, одежда дымилась, но в целом он выглядел нормально, чего нельзя было сказать о Викторе. Его кожа стала почти прозрачной, под ней виднелись движения мышц и пульсация вен. Одежда на Викторе превратилась в лохмотья, ещё тлеющие по краям. Шёл он медленно, запинаясь, и его сильно мотало. Приблизившись к машине, он заглянул в окно, увидел меня, и, поискав дверцу, забрался в кузов. Плюхнулся на одно из сидений напротив меня и сразу обмяк — видно было, что он сильно устал и едва ли не теряет сознание. Потом он посмотрел на меня, мы встретились взглядами, и моё сердце пропустило удар. Глаза у него стали угольно-чёрными. Время словно замерло, я почувствовал, как моё тело сжимается в страхе, как я теряю над ним контроль. Стало очень жутко. Но прошла секунда, и Виктор опустил голову и закрыл глаза. Оцепенение прошло, страх притупился, но полностью не исчез.

Антон, про которого я успел забыть, занял место водителя и завёл двигатель. Только тут до меня дошло, что мы собираемся куда-то ехать.

Между кузовом машины и передними сиденьями стояли стеллажи, уставленные канистрами и ящиками. Пересев поближе к Антону, я крикнул:

— Эй! Куда вы собрались?

Антон оглянулся на меня через плечо — как мне показалось, раздражённо, и отвернулся, ничего не сказав. Машина тронулась с места, и на меня снова накатила паника: эти двое собирались куда-то меня отвезти, но куда и для чего?

Виктор, казалось, спал, его голова покачивалась в такт движению машины. А рядом с ним была дверца, которая открывалась изнутри. Если я выпрыгну сейчас из машины, думал я, то у меня будет шанс убежать.