За гранью тьмы

Внутри я не увидел ничего, кроме каменного пола и колодца в центре. Присмотревшись, я понял, что это не колодец, а винтовая лестница, ведущая вниз. Именно на неё был направлен луч фонарика, который держал Антон. Щёлкнув, включился фонарик в руках у Виктора.

— А мне? — хмуро спросил я.

— Обойдёшься, — ответил Виктор.

Его кожа, как я заметил, снова стала нормальной, непрозрачной. А в глаза я смотреть не решился.

— Я спускаюсь первым, — объяснил мне Антон. — Ты идёшь за мной. Не тормози. А ещё иди аккуратно, лестница узкая и старая, можно поскользнуться и сломать себе шею. Всё понял?

— Понял, понял, — кивнул я.

— Тогда пошли.

Мы стали спускаться. Лестница действительно была очень узкой, плечи задевали стены, так что идти пришлось вполоборота. Сперва было трудно из-за темноты: свет фонариков не давал полной видимости, а ступеньки были непривычно высокими, и я боялся, что следующий мой шаг не найдёт опору. Но мы шли и шли, я приноровился к ритму движения и высоте ступенек, и мало-помалу перестал бояться упасть.

Шагали мы в полной тишине, если не считать звука шагов. Желтовато-серый пористый камень стен был холодным и влажным, но при этом шершавым, руки по нему не скользили, так что я спускался, придерживаясь за стены. Антон, насколько я видел, шёл куда увереннее и лишь слегка касался внутренней стены левой рукой, Виктор же, несмотря на усталость, и вовсе не опирался. Видимо, он часто бывал здесь.

Что ждало нас внизу? Неизвестность пугала. Мы спускались и спускались, время шло, но ничего не менялось. У меня возникло странное ощущение, что мы топчемся на одном месте, что ступени никогда не закончатся, как на лестнице Пенроуза. Даже начал всматриваться в камни стен, ожидая, что начну замечать повторяющиеся элементы — одинаковые трещины или камни. Но нет, это была самая обычная лестница, и ничто в её облике не давало мне повода усомниться в её реальности. Видимо, мой разум начал буксовать в отсутствие иной зрительной информации, кроме каменных стен и ступенек, да пары людей рядом.

Каждую минуту я ожидал, что спуск закончится, поэтому, когда внешняя стена пропала, я обрадовался и невольно сказал:

— Ну наконец-то…

— Что «наконец-то»? — переспросил Антон.

— Мы ведь уже почти пришли, да?

— Нет. Мы даже половину не прошли.

— Стой, — сказал Виктор за спиной, и мы все остановились. — Посмотри сюда.

Он направил луч фонарика в темноту, но свет просто рассеивался в бесконечной, казалось, тьме, не освещая ничего. Не было видно ни стен, ни дна. Осознав, что если я упаду с лестницы, то разобьюсь насмерть, я испытал приступ паники. Вжался в колонну, вокруг которой вилась лестница и которая служила мне внутренней стеной, и выругался.

— Почему здесь нет перил?! — спросил я, закончив с нецензурной бранью.

— Слишком много возни, — ответил Виктор, — а нам этим заниматься некогда.

— Но лестницу же вы сделали.

— Мы её не делали. Этой лестнице не одна сотня лет.

От этой информации мне стало только хуже. Я вдруг понял, насколько ветхой была моя опора — любая ступенька могла провалиться от старости, и тогда ничто не спасло бы меня от смерти.

— Высоты боишься? — спросил Виктор.

— Раньше не боялся, — ответил я, вжимаясь в колонну. — А теперь, кажется, боюсь.

— Возьми себя в руки. Нам нужно идти.

Я ещё раз глянул в темноту. Бесконечная тёмная пустота. По-прежнему прижимаясь спиной к стене, я стал боком спускаться. Руки при этом прижимал к камням, словно это могло спасти меня в случае падения.

— Поскорее, — поторопил Виктор. — Мы так неделю спускаться будем.

— Не могу быстрее, — взмолился я.

— Не будешь шевелиться, я буду тебя подгонять, — сказал Виктор спокойно, глядя на меня своими серыми глазами.

В этот момент я заметил, что они больше не чёрные. Виктор снова был похож на обычного человека — если не считать, что на нём висели рваные и обугленные лохмотья. Мне очень не хотелось, чтобы этот человек меня подгонял. Тем не менее, пошевелиться я не мог. Тогда Виктор шагнул ко мне, схватил меня за ворот куртки и развернул лицом вперёд, а я завопил и замахал руками. Мне уже казалось, что я падаю, лечу вниз, и я крепко вцепился в руку Виктора, не прекращая верещать, когда Антон вдруг приблизился ко мне и залепил мне пощёчину.

Это было неожиданно и даже странно, мужчины ещё никогда не давали мне пощёчин, и от удивления я перестал орать и отбиваться.

— Успокойся уже, — раздражённо сказал Антон. — Нам надо идти. Будешь шагать осторожно — не упадёшь. Камни не скользкие.

Я кивнул, и Виктор отпустил меня.

— Соберись, — только и сказал он.

Мы продолжили спуск. Конечно, я всё ещё прижимался к колонне и внутренне замирал перед каждым шагом, но паники уже не было. Чёртова лестница никак не заканчивалась, а тьма вокруг, казалось, только сгущалась. Невольно я начал думать о том, как трудно же отсюда будет выбираться, а с этой мысли перескочил на другую — а буду ли я подниматься? Отпустят ли меня после того, что я здесь увидел? И что ещё предстояло увидеть?