За милых дам! Весёлые байки, анекдоты, рассказы и повести о женщинах и для женщин

Но Анатолий Васильевич всё равно пошёл. Он до этого уже поставил на Таганке «Вишнёвый сад», и это был лучший «Вишнёвый сад», который я видел в жизни. Играли Высоцкий, Демидова, Дыховичный. Как они играли! А какие декорации были Димы Крымова! Сказка!

Любимов уезжал на какое-то время за границу и, чтобы занять труппу, попросил Эфроса в его отсутствие поставить Чехова. Эфрос и поставил.

И впоследствии этот прекрасный спектакль играли раз в месяц, и то на выездах.

Эфрос прекрасно понимал, в какой осиный рой он идёт, но надеялся: начнётся работа и все разногласия забудутся. Однако так не получилось. Труппа не хотела другого режиссёра. Эфросу хамили и даже как-то изгадили его дублёнку в гардеробе. Нервы у него были постоянно напряжены. И сердце не выдержало.

На похоронах Крымова попросила меня не отходить от Яковлевой, как бы чего не вышло. Ольга Михайловна была плоха и время от времени то ударялась в ступор, то немела. Казалось, жизнь закончилась. И действительно, что ей было делать в этом чужом театре без Эфроса? Через год она уехала в Париж. И мы с ней перестали общаться.

Через несколько лет Яковлева вернулась. Я был на её спектакле «Наполеон» в Театре имени Маяковского. Когда-то эта пьеса шла у Эфроса на Бронной. Наполеона играл Ульянов, Жозефину – Яковлева. Играла, как всегда, замечательно. А здесь Наполеона играл Михаил Филиппов, даже внешне похожий на Наполеона.

Вот уже столько лет нет Эфроса, а режиссёра его уровня так и не появилось. Ольга Михайловна была актрисой Эфроса. Она идеально воплощала его замыслы. Как никто соответствовала его таланту. Теперь она работает во МХАТе и даже получила театральную премию за роль в спектакле «Обрыв».

И даже в передаче про меня сказала очень хорошие слова.

Дай ей Бог здоровья.

Байки про женщин

– Батюшка, как вы понимаете концепцию протоиерея Феофана о социально-патриархальном единении души человека с Господом на основании религиозных воззрений, высказанных для русской православной епархии в Париже?

– Замуж, дура, срочно замуж!

* * *

Однажды я, на свою шею, разыграл жену. Дело было у метро «Парк культуры». Я ждал Лену. Зашёл в цветочный магазин, выбрал букет и говорю продавщице:

– Вот вам полторы тысячи за букет. Сейчас я приду сюда с женой, выберу этот букет, спрошу: «Сколько стоит?» А вы скажете: «Для вас – ничего не стоит. Мы вас так любим, что дарим бесплатно».

Она говорит:

– Хорошо.

Я встретил жену, привёл её в цветочный магазин, выбрал букет и говорю:

– Мы берём этот, сколько я вам должен?

Она говорит:

– Полторы тысячи рублей.

Я снова говорю:

– Так сколько стоит букет?

Она снова мне в ответ:

– Полторы тысячи.

Делать нечего, я вынимаю ещё полторы тысячи, даю ей, беру букет и, красный от злости, направляюсь с женой к выходу и слышу:

– Ой, да никак это Измайлов. Заберите ваши деньги, мы вам дарим букет за ваш талант.

Я забираю деньги, а она мне тихо так говорит:

– Я тоже люблю разыгрывать.

* * *

Г. Волчек, Н. Селезнёва, Т. Пельтцер и О. Аросева поехали отдыхать в Карловы Вары. Пельтцер вызвала туда немца, с которым у неё была любовь ещё до войны.

Немец приехал, и они ходили с Пельтцер за ручку.

Селезнёва сказала:

– Какой негодяй Гитлер, разрушил такую любовь.

Немец сказал:

– Это не Гитлер, я просто обнаружил у Тани любовную записку от моего лучшего друга.

Аросева:

– Тань, а ты, оказывается, б…, а не жертва фашизма.

* * *

Были мы с женой Леной в круизе по Средиземному морю.

Заехали в Египет. Идём по Александрии, и за нами увязался парнишка лет четырнадцати. Спортивный такой и по-русски разговаривает. Уговаривал нас поехать к его брату на какую-то фабрику чего-то там купить. И самое интересное: идёт рядом с нами и всё время трогает мою жену. То тут потрогает, то там.

Еле-еле мы от него отделались и зашли в какой-то странный зал. Торговый зал. Ларьки и народу – человек пятьсот. Один к одному, как селёдка в банке. И шум жуткий. Гул от разных криков и разговоров. И видим, как впереди нас идут в толпе Саша Айвазов и его мама, Галя Гордеева.

Саша тогда спел на всю страну песню Рубальской про лилии и был довольно известным благодаря маме певцом. Мама его, Галина Гордеева, была редактором на радио и вовсю крутила там песню сыночка. Саше тогда было лет двадцать.

И вот они вошли в это помещение, а гул был такой, что мальчик Саша просто ошалел. Он по-настоящему испугался этого гула, этой движущейся толпы.

И, перекрикивая весь этот гам, Саша Айвазов заорал:

– Мамаша, у…бываем отсюда!

Секунды на три установилась тишина. Русские все захохотали. Толпа зашумела дальше, а Саша, заткнув уши, кинулся к выходу. За ним поспешила его интеллигентная мама.

Алик Марьямов

С 1974 года по 1976-й я учился на Высших сценарных курсах. Занятия наши проходили в здании Театра-студии киноактера, на улице Воровского, теперь Поварской.

Театр работал сам по себе. Там в труппе театра числились актёры «Мосфильма». То есть киноартисты, когда не снимались в кино, играли на сцене этого театра. Мы с этими актёрами посещали один и тот же буфет. Кофе, бутерброды, ели и пили в перерывах.