За милых дам! Весёлые байки, анекдоты, рассказы и повести о женщинах и для женщин

Чуть поодаль стоял ещё один дом Гауди. Дом без углов. Всё круглое и овальное. Балконы, увитые чугунным виноградным орнаментом. Оторваться от этого вида невозможно. Человек получает дар Божий, чтобы прославить Господа своего. И он, Гауди, прославил, построив в той же Барселоне храм Святое Семейство. К сожалению, не достроил, попал в 1928 году под трамвай. А мы все: Корбюзье да Корбюзье. Что там Корбюзье со своими квадратами и домами на курьих ножках.

Так вот, это создание рук человеческих завораживает тебя своей красотой. Что же говорить о человеке, Божьем создании? Она такая красивая. Красивых много, но влюбляешься ты в одну. Именно в эту. Почему? Потому что она обратила на тебя внимание. Ты ей тоже понравился. Только наивные мужики считают, что выбирают сами. Нас выбирают. Но и это объясняет не всё. Сколько их становилось твоими, а ничего не происходило.

Так много всего сходится, так много всего совпадает для того, чтобы она стала той единственной, так необходимой тебе. Чуть больше, чуть меньше, и уже – мимо. Искусство от неискусства отличается чуть-чуть. Любовь от нелюбви отделяет целая пропасть.

День весенний, солнышко сияет, природа просыпается, почки лопаются, в душе твоей что-то такое происходит, что она обязательно должна появиться. Она прекрасная, ты глупый. Они все на неё смотрят, ты целуешься с ней под деревом у пруда. Потом возвращаешься домой, пьёшь чай и пока даже не осознаёшь, что мысли твои неотвязно о ней. Ты эти мысли гонишь, оставляя на потом.

Но это «потом» наступает очень быстро. Раздеваешься, принимаешь душ, ложишься в свою родную тёплую постель, гасишь свет и вот теперь в темноте думаешь о ней, перебираешь каждое словечко разговоров с ней, снова проверяешь, а так ли сказал, так ли ответил. Рассматриваешь эти картинки со стороны, как обнял, как поцеловал, всё это по новой переигрываешь. Нет, что ни говорите, а есть в женщинах неизмеримая прелесть. Нет, что ни говорите, но не только любовь, но и предисловие к ней всегда прекрасно. Как всё это всегда замечательно начинается.

Так уж я устроен, что мне необходимо девушке, которая мне нравится, показать то, что я люблю. Поделиться хочу. Поэтому я пригласил Таню в Кремль.

У меня в России несколько сильно любимых мест.

Я когда-то был в Иерусалиме. Наверное, Иерусалим не более красив, чем Самарканд или Рим. Однако есть в Иерусалиме то, чего нет нигде в мире. Там, как нигде, ощущается присутствие Господа Бога. Вот здесь, в Гефсиманском саду, в маленьком гроте, возможно, Иисус Христос прятался с учениками от дождя. А по этой дороге Он на осле спускался к воротам Иерусалима.

Село Михайловское, на Псковщине, ничуть не красивее сотен русских сёл. Однако здесь, в этом Михайловском, только что был Александр Сергеевич. Когда я с площадки возле усадьбы глянул вдаль на реку Сороть, у меня просто дух захватило. Как здесь не писать стихи. Но красиво так ещё и потому, что Пушкин здесь написал замечательные стихи.

Очень я люблю теперь уже заграничный, но русский монастырь «Пустынька» в 60 километрах от Риги. Монастырь в лесу. От шоссе идёт малозаметная песчаная дорога в лес. Упирается в ворота. За воротами несколько церквей, кладбище. В одной из церквей не так давно мироточили иконы. Монастырь основан в конце XIX века. До перестроечного времени было здесь всего тридцать две монахини. Больше не прописывали. И вот эти тридцать две монахини сами себя кормили, совершая самую тяжёлую работу. И весь монастырь в таком порядке содержали. И так там тихо, красиво. Только песнопения из церкви доносятся над вечным покоем.

Под Москвой люблю Троице-Сергиеву лавру и вожу туда всех своих знакомых, когда они к нам в Россию приезжают.

А в Москве вот Кремль люблю. Да и как не любить эти огромные площади, белокаменные церкви, грозные башни. Такая мощь идёт от всего этого города – Кремля. Здесь автоматически замолкаешь. Величие давит, и ветер заглушает слова. Вот здесь, на этой площади, убили первого самозванца Димитрия. Однако законного русского царя… Столько здесь всякого народа поубито. Души этих убиенных по сей день здесь летают. Так здесь тревожно, когда сильный ветер.

А сегодня, в честь нас, солнышко и никакого ветра. А солнце в Кремле – это ослепительно-белые здания. И яркое золото куполов. Мы как экскурсанты смотрим на Царь-пушку и Царь-колокол, и я вспоминаю, как один иностранец сказал: «Россия – это страна неосуществлённых гигантов. Царь-пушка, которая не стреляет, Царь-колокол, который не звонит, и „Борис Годунов" – пьеса, которую никто не может поставить».

Говорят, каждый человек может написать как минимум одну книгу, пересказав в ней свою жизнь. Я ничего не выдумываю, я описываю то, что было. Если бы я всё это сочинял, возможно, было бы поинтереснее. Вымысел почти всегда интереснее реальности. Но я ничего не выдумываю. Поэтому вам, скорее всего, будет неинтересно читать ближайшие страницы. Там, в сущности, ничего особенного не происходит. Нет никакого конфликта, никакой драматургии.