За Морем Студёным

— Постойте! — крикнул Софрон, подошедший сюда. — Вот вам серебро, и мы уйдём отсюда!

Молодой купец бросил на стол мешок с монетами.

Из-за двери в другую комнату, выбежал, заслышав шум драки, ямской голова, ответственный за порядок на постоялом дворе:

— Что вы тут устроили, собаки?!

— Рыжий, паскуда, по-хорошему платить не хотел! — громогласно молвил здоровяк. Он убрал руки от шеи купца. Степан резко и тяжко вздохнул, наклонившись вниз. — Ермолая, вон, нашего побил!

— Платить не хотел?! — возмутился ямской голова. — Я сейчас мигом людей позову — они должок найдут как выправить!

— Уж уплатили должок! — успокаивал его Софрон.

— Три дня дай, — глухо сказал Степан, склонившись, и выплёвывая кровь изо рта. Он с трудом поднял с пола свой загнутый нож, — и мы уедем отсюда.

— Три дня, и не больше! — раздражённо бросил служилый.

Степан взялся за плечо Софрона. Тот придержал скрюченного купца. Вдвоём они медленно поковыляли в другую комнату.

…

Пришла тёплая солнечная пора. Звонкая радость весны наконец водворилась в полях и лесах. Зажурчали ручейки, по разлившимся рекам уносились вдаль последние крохи льда.

В лучах солнца раскинулись просторные, усеянные коробочками пчелиных ульев пасеки. Между ульями бродили ловкие пчеловоды. На раздольных чёрно-рыжеватых полях, опушённых полосками сереньких голых деревьев, поблёскивали длинные лужицы. В них отражалось синее небо, по которому плыли толстые кудрявые облака.

Запряжённый тройкой лошадей санный обоз двигался по бурой грязи дороги. По бокам мелькали, среди полей и редких деревьев, одинокие избы. Постепенно, впереди, открылся вид на широкие просторы, сплошь покрытые хоромами и дворами. То были слободы, предместья города. Из их пёстрой гущи возвышалась высокая твердыня с башнями — бревенчатая крепость. Вологда.

…

В маленькой комнате, наклонившись, у окошка сидела девушка, и держала в руке круглые пяльцы. В другой сжимала иглу, и вышивала, покачивая головой. Крохотная ручка медленно вплетала золотистую нить в тонкий алый платок.

Девушка была очень юная и небольшая. На её бело-красном платьице лежала длинная тёмно-русая коса. Плотно уложенные волосы на голове были стянуты тесьмой.

Снизу раздался глухой звук вошедших в терем людей: «Принимай гостя, Маруся! Фёдор Затопин, сын боярский, служилый человек…». Послышались глухие удары сапог по дощатому полу. Голоса постепенно утекли в дальний угол здания, и затихли.

Она продолжала прясть. Но потом сложила пяльцы на колени. Тихонько вздохнув, она посмотрела в окно. И прислонилась к нему, приложа ладошку. Девчонка глядела на улицу.

Там, под её окном, раскинулась шумная речная пристань. В это время солнышко зашло за тучу — и пристань потемнела. По небольшой площади между избами, по голой земле, сновали люди. Они таскали бочки, ящики и всякую всячину. На воде качалось множество корабликов и лодок. Посреди площади стоял молодой парень в коричневом кафтане, с бородой, и смотрел прямо на неё.

Она отпрянула от окна. Убрав пяльцы в сторону, она встала, и подошла к небольшой дощатой полочке. На полке стояла баночка, а рядом лежала кисть. Взяв их, девушка вновь присела к окну, и пошарив рукой сзади себя, подняла с лавки маленькое зеркальце. Оно было обито сверкающей медной резьбой, по которой были разбросаны красивые яркие камешки: синие, зелёные и красные. Она стала аккуратно румянить щёчки багряной краской, поглядывая в зеркальце. Закончив, она смотрелась дальше, крутя головой в разные стороны. Наконец, она сложила зеркальце на колени, и задумчиво улыбнулась.

Софрон глядел в обрамлённое резным наличником окошко большой и роскошной усадьбы. Мимо прошёл рыбак с неводом, ломившимся сверкающими рыбёшками. Молодой купец всё стоял, и смотрел. Сзади о землю ударилась бочка. Послышался шум.

— Гордыня — это самый ужасный грех! — Иван осудительно покачал головой.

— Ты мне тут не указывай, петух косматый! — разъярился Степан, опёршись о бочку, которая стояла между ними. — А то я тебе покажу настоящее обучение — как со старшими надо разговаривать!

— Я-то тебя не боюсь! — скорчился Иван, твёрдо поставив руки на бочку. — Но скольким людям ты, баран, за свою длинную жизнь, зла учинил! В твоей смрадной душонке хоть что-то чистое ещё осталось?!

Купец резко схватил его за воротник:

— Я тебя в реке утоплю, если будешь мешаться! Ничтожество!

Софрон стремительно бросился разнимать их своими руками:

— Прекратите, ради Бога! Вы как нехристи поганые!

Степан отпустил воротник Ивана. Софрон разгорячённо сказал купцу:

— Оставь ты друга моего в покое! Я за него насмерть стоять буду! — он повернулся к товарищу. — А ты не спорь с ним! Пускай своё дело делает! Бог нас всех рассудит.

…

Гружёный товарами дощаник — длинный плоскодонный корабль с парусом — резво плыл по волнам реки Сухоны. Он направлялся к городу, который стоит у ворот могучей Двины, чьи тёмные воды несутся к обветренным леденящей северной стужей отмелям Белого моря.