За Морем Студёным

За бортом громыхали свинцовые волны раскинувшегося повсюду моря. Товарищи спустились в лодку. Трёхмачтовая Клэйр, потихоньку, стала отдаляться и уменьшаться. Когда она была уже на большом расстоянии, раздался громовой пушечный залп! На далёком английском судне ещё был виден Линдси, он махал друзьям рукой.

…

Подплывая к берегу, как оказалось, острова Вайгач, друзья с радостью встретили возвращавшийся большой коч со всеми остальными товарищами. С ними вернулись и те, кто отправлялся на поиски пропавшего корабля.

На острове простояли ещё пару дней. Залатали пробоину на малом коче. Дождавшись пригожей погоды и ветра, пустились в путь, на восток — к берегам Ямала.

Подойдя, спустя несколько суток, к Ямалу, вошли в речку Мутную. Речка эта была неглубокая. Как и ожидали, пришлось разгрузить кочи, и через сеть озерец и волоков протащить, сначала мелкие паузки31 с товарами и припасами, а потом и сами корабли. Тащили своею силой, на верёвках — по зыбкой и болотистой тундре. Через пару недель товарищи выволокли суда в реку Зелёную. Из этой реки вышли в Обскую губу, оттуда — в губу Тазовскую.

Скупое на тёплые деньки арктическое лето уже близилось к концу. Погода подсобляла товарищам. Льды не встречались, и не преграждали им пути. Не за горами было устье реки Таз.

…

Корабли медленно шли по спокойной воде. Светило солнышко. С двух разных сторон, вдали, тянулось по полосе. Далёкие берега были уже слегка красноватыми.

Что ж, о чём в прошлый раз не договорил — то я вам сейчас поведаю! — воскликнул Степан.

* * *

Янычары, таща купца в рваном тряпье, спустились в тёмное подземелье. Пройдя сеть коридоров, подошли к решётке. Вскрыв замок и отворив её, они бросили узника на каменистый пол. Решётка захлопнулась.

В камере было светло, из продолговатого отверстия под потолком падали лучи. Степан, валяясь на боку, в ярости закричал. Он вскочил, и принялся отчаянно колотить по каменной стене, извергая проклятия.

— Что ты? — раздался спокойный голос неподалёку. На полу, лёгши спиной к стенке и вытянув ноги, сидел невысокий мужичок, лохматый и бородатый.

— Я ненавижу вас всех! — яростно орал Степан, разбивая кулаки о камни стены. Он опустил на стену лоб. Потом, присел и воскликнул обречённо. — Вот мне и конец!

Мужичок сидел рядом:

— Ну хватит, как тебя сюда занесло-то? Тоже, видать, на каторгу пойдёшь?

— Какая разница! Я не хочу жить!

— Бросай злословить, грешник ты законченный! Сколько Господь отвёл тягостей на земле — столько и будет, — лицо мужичка было круглым и слегка грубоватым. — Знаешь, как я сюда попал? Жил я под Тулой, сапожник был. Пришли татары. Спалили мою хату. Жену — саблей на две половинки разрубили. А дочь, полгодика ей было — коню под ноги кинули, и он её разбил копытами! Меня связали, и понёсся я по степи в седле татарина, в чужую землю. Уже несколько хозяев сменил — и теперь сижу здесь.

Степан молчал, нахмурившись. Мужичок сказал:

— На Бога надеяться нужно, и молиться ему. Тогда спасение даст от бусурман, — и перекрестился.

— Как тебя звать? — спросил купец.

— Алёшка.

— Я Степан.

…

Палило солнце. Толпа пленников двигалась по пристани. В этой толпе, где-то поблизости, был и Алёшка. Справа мелькали кораблики. Возле них ходили люди в плащах и белых платках, и моряки с голым торсом. Доносились разговоры на турецком, или каком-то очень похожем языке:

— Толкуют, Джамиль, что скоро новая война с Персией. Наш город не выстоит.

— Не дай, Аллах, войны! И так столько неурядиц в нашем краю…

Купец тащился во главе вереницы, склонив спину. Он поднял голову, взглянув налево вверх. Там, вдалеке, высоко-высоко над домами, из горной гряды вздымался желтоватый замок. Чуть в стороне от него, одиноко стояли две коричневые круглые башенки. Внутри Степана что-то очень сильно сжалось.

По его спине вдруг хлестнули ногайкой. Спина зажглась от боли. Пленник пригнулся.

— Даха хызлы гит! — раздался гневный вопль.

Наконец, колонна остановилась у пришвартованной к дощатому причалу галеры. Корабль был длинный, над ним трепались острые треугольные паруса чёрного цвета, с жёлтым полумесяцем и звёздочкой. Здесь ходило множество смуглолицых воинов в лёгкой броне. Их лбы были обёрнуты пышными зелёными платками, сверху торчали острия стальных шлемов.

Длинноусый надзиратель с плетью встал у края пристани, и начал по одному вталкивать узников на сходню, ведущую на галеру.

…

В трюме галеры было темно и душно. Скрипели доски, пол слегка покачивался, снаружи доносился шум моря. Купец лежал в пыльном углу между бочками, на которые сложили куски ткани. На нём были простые серые шаровары. Запястья были связаны. Со лба на голую грудь и плечи, падали капли пота. Голова раскалывалась от жары и духоты.

Издали, из-за стенки, были чуть слышны глухие окрики надзирателя, и ритмичные движения. Рабы налегали на вёсла. Доносилась совсем непонятная речь. Неподалёку раздались шаги. Кто-то приближался. Купец открыл глаза и повернул, насколько смог, голову вправо — туда, откуда они звучали.

Воин в зелёных одеждах подошёл с правой стороны, он двигался дальше. Степан воскликнул по-турецки: