За полями, за лесами, или конец Конька-Горбунка. Сказка

Сердце тук-тук, так тревожно.

Дверь открыл. «Войдите. Можно».

Взял билет, присел за парту…

Вот тебе и в руки карты:

на, владей своей судьбой.

Только… в чём-то сразу сбой.

Что-то будто туговато,

пот на лбу, и ноги – вата.

Чувство, будто ждёшь укола.

То-то! Здесь тебе не школа.

А ещё всё шамкал дед:

«Прямо дуй в ниверситет!..»

Кой-как справился с волненьем.

Взял «четвёрку» сочиненьем.

Как-то будут остальные?

Сдали нервы, не стальные.

Остальные хуже, хуже.

Дверь в ученье уже, уже –

дальше в лес и больше дров…

Наломал.

Бывай здоров!

Глава III. Завод

13

Школа, вуз, аспирантура –

пожелать бы всем удач!

Деревенская натура,

деревенская культура

не дают нестись так вскачь.

И напрасны сожаленья

много лет потом спустя,

мол, подвёл тогда в ученье

на экзаменах пустяк.

Может быть, потом когда-то,

доживём мы или нет,

будет в званье кандидатов

ребятня в шестнадцать лет.

Всё возможно, вряд ли скоро.

Впрочем, что о том гадать:

наше дело – кратко, споро

про парнишку всё подать.

Словно бусинки на нитку,

так в строку, что про Никитку.

Ну так как дела Никиты?

Ходит, что щенок побитый,

(нынче это уж не в моде).

Виноват, глаза отводит.

Повилять бы, нет хвоста.

Голова совсем пуста.

Вид – пришиблен, весь пригнут,

словно впряженный в хомут.

Ни еда, ни сон за сутки.

Что ж, домой?

Ну нет уж, дудки!

Надо как-то перебиться,

а потом уж как-нибудь…

На завод пошёл проситься.

(Многих в наше время путь!)

14

На деревне б охи, ахи,

что, да как, да почему?..

Бабки, тётки, няньки, свахи –

хоть на шею бечеву.

Ну а тут усталый дядька

показал рукой: присядь-ка.

Молча пристально взглянул,

пропуск-листик протянул,

пожелал добра-удачи…

Что же, путь рабочий начат?

Как забавную игрушку,

в проходной крутнул вертушку.

Двор что площадь, вот и цех.

На воротах крупно: «МЕХ».

Что-то вроде темновато,

низковато, душновато.

Ветерок бы хоть подул.

Пахнет… а-а, машинным маслом!

Пол плитой чугунной застлан

(вот в деревню б, на дорогу!).

И людей не очень много,

каждый занят своим делом,

не отходят от станков.

Видно, тут закон таков.

Ну а… этот, в чистом, в белом,

с карандашиком и мелом

ходит у Доски Почёта –

что, и это здесь – работа?

(Чепуха!..)

Так где же мастер?

Вроде вон бежит он.

«Здрассьте!..»

Три минуты разговору.

«Оформляйся, выходи.

А сейчас – валяй в контору…»

Как-то будет впереди?

Оформляйся! Как всё просто:

выбрал сам х/б по росту,

в руки – мыло, рукавицы…

Нет, так всё же не годится,

надо честно объясниться,

что, мол, временно в завод,

ну с полгода, ну – на год.

Объяснить…

В отделе кадров,

вся витая, как параграф,

за барьерчиком девица.

Ух, длиннющие ресницы!

«Я…» – входя, он начал сразу.

«Вы оформлены приказом». –

«Я хочу…» –

«Один момент:

вот возьмите документ.

Та-ак. Оформите прописку.

Завтра утром – на приписку.

Это справка медицины:

вам сначала «на вакцину»,

ну, потом там – зренье, слух.

На рентген успеть до двух…» –

«Хорошо. Но я ж…» –

«Постой-ка –

в общежитие вот, койка.

По тэ/бэ на инструктаж,

с двух до трёх, второй этаж.

(Во даёт! Какой этаж?)

Расписанье техучёбы…

(Тут учиться? – Это чтобы…)

…Культпоход в кино и в ТЮЗ.

Комсомол и профсоюз –

тут, направо сразу дверь.

Да, забыла: вы теперь –

Единица государства!..

Что, вам плохо? Дать лекарства?»

15

Детства, юности пора!

Всё для нас тогда игра:

ешь, да спи, да бегай вволю.

В лес, на речку (мимо Поля,

мимо Дела ноги носят!).

Поиграться – «в школу» просят,

тянут, тянут, как бычка,

ну разок дадут тычка.

Поиграть – помочь по дому:

повкуснее взять батоны,

ну ещё там что послаще,

да побольше, да почаще.

А потом в руках «игрушки» –

мамы, бабушки-старушки.

На экзаменах играют –

вольной тему выбирают:

«Дядя Стёпа мне примером,

буду милиционером!»

Что ж, свободная ведь тема.

Ну а тут, изволь, С и с т е м а:

делать так-то, делать то-то,

называется – Р а б о т а!

«Та-ак, – сказал себе Никита, –

где собака-то зарыта», –

вспомнил деда приговорку.

Что ж, захлопни страхов створку

да уйми дрожанье ног.

Где, который твой станок?

Мастер буркнул: «Вот, токарный.

Подожди…» Исчез из глаз.

Что, уж кончился показ?

М-да, станочек не шикарный,

и хозяин он станка

в званье му-ученика…

«…Хм, вид пощипанного гуся!

Здравствуй, парень. Тётя Дуся».

Перед ним, усмешно глядя,

встала… тётя, а не дядя.

Крепко сбита, как отлита.

Поморгал. «А я – Никита». –

«…Не хватало мне заботы –

вот тебя препоручили.

Как ты думаешь работать:

на кино ли, на харчи ли?

Ладно, вот он, револьверный.

Будет друг тебе он верный,

если ты к нему с душой.

Ну а так… Прок небольшой.

В общем, этот механизм

строит базу в коммунизм.

Ясно?» –

«Ясно».

«Ну и ладно.

Я сама к работе жадна,

и мне некогда с тобой,

тут у нас за планы бой.

А тебе вот в руки ветошь.

В рукавичках? Что ты, лето ж!

Так протри, чтоб был игрушка.

Убери вокруг всю стружку.

Дела тут часа на три.

Ну, валяй, коль нет вопросов.

Да!.. Ты нос-то подотри!»

Машинально тряпку к носу…

Тётя Дуся вся хохочет:

«Во-от, теперь ты – наш, рабочий…»

16

Полетели дни, недели,

по погоде стал им счёт.

Осень листьями метелит,

отдаётся дрожью в теле.

Мысли вдаль, как птиц, влечёт.

Жар морозца грудь вбирает,

чуть дохни – клубит парок.

Молодая кровь играет,

до утра не замирает,

скор девичий говорок.

Вся природа – ожиданье.

Так невеста ждёт наряд…

Той поре – ты отдал дань ей?