За поворотом судьбы

– Тесса Сессилия начала шантажировать меня и поручала незаконные действия. Это длится уже несколько лет. Как глава академии я снабжал тессу нужными ей сведениями. А она многое хотела знать, – усмехнулся своим словам архимаг. – Её племянник получил диплом академии, не утруждая себя. Все преподаватели вздохнули свободно, когда он покинул её стены. Я много раз пытался договориться с тессой, выкупить её молчание за любые деньги и отказаться от её поручений навсегда. Но она была неумолима. Я виновен, – признался мужчина, но через мгновение добавил, – семья ничего не знает. Пощадите их. Пусть они запомнят мужа и отца порядочным человеком и великим магом.

В кабинете установилась тишина. Император сверлил взглядом жену, но та молчала, демонстративно отвернувшись в сторону.

– Кто меня травил и воздействовал ментально? – жёстко спросил император.

– Заготовку артефактов создавал я, – признался ректор. – А наполняла силой и нужными заклинаниями тесса Сесилия. Она неплохой артефактор. Немного не хватает базовых знаний и опыта. Я сделал ей две пары заготовок. Одну – для вас, вторую – для тессы. Без второй невозможно держать постоянную связь с объектом, – пояснил архимаг императору. – Но и самой тессе не хватало магических сил для наполнения амулетов, и она использовала кристаллы силы, которые поддерживают систему безопасности дворца.

Теперь уже все в кабинете смотрели на императрицу, но она по-прежнему молчала.

– Кто помог Ройдину на турнире, – спросил герцог Рохан, видя, что император уже почти потерял терпение и готов просто немедленно расправиться с виновниками, ничего не выясняя.

– По моей просьбе распорядитель турнира показал ему схему лабиринта, – сознался Конрад.

– Теперь ты, щенок, – повернулся герцог к Ройдину, продолжив допрос и давая императору время прийти в себя. – Чего ты хотел добиться? Тебе мало было твоего положения?!

– Да, что там за положение?! – вскинулся тот. – Я всего лишь граф даже не герцог! Вечно не хватает денег. Папаша не от мира сего честно, – выплюнул он это слово, – служит послом в какой-то забытой богами дыре. Мамаша меняет любовников и кроме нарядов ни о чём не думает! А о величии и богатстве рода должны думать только мы с тётушкой. Да она – герой! Она жизнь кладёт, чтобы поднять род! А, вы!

– Поднять свой род за счёт жизней и доброго имени других людей?! – нарочито спокойно спросил герцог. – А почему вы с тессой решили, что именно вы должны быть наверху? А те, кто мешает и не нужен должны закончить свой жизненный путь? – наступал герцог на парня. – Я правильно понимаю, что в своём стремлении к славе рода вы прикончили уже не одну жизнь?

– Да, что там за жизни?! Мелкие людишки! Рядовые маги, служанки, крестьяне… нечего было крутиться под руками и глазеть не вовремя, – небрежно оправдывался мерзавец.

– Ах, даже не одну, а много! Рейген, я готов казнить его лично! Не могу больше это слышать! Какая мразь выросла в твоей семье! – взревел, выведенный из себя герцог.

– Согласен, – тяжело вздохнул император. – Если до этого я ещё думал их сослать, то теперь думаю, что казнь, причём казнь публичная, будет правильным действием. Я не хочу оставлять даже малейший шанс для побега.

– Тёмная Олле! Как же я вас всех ненавижу! – вскричала молчавшая до этого императрица. – Как я ненавижу тебя, Рейген! – прошипела она. – Нет, сначала ты мне понравился, когда мы впервые встретились на балу. Но из двух подруг, стоящих рядом, ты выбрал не меня, а Ани – эту полоумную тихоню! Каких трудов потом мне стоило убрать её с дороги! Но ты продолжал помнить её. Звать по ночам и называть меня – меня! – её именем. И чтобы я ни делала ты оставался равнодушен и холоден ко мне.

И тогда я захотела отомстить. Ты сам виноват, Рейген, во всех бедах своей жизни. Жаль, что я не успела свести тебя с ума. Мне не нужна была имперская власть. Нам с мальчиком хватило бы Треванса – твоего родового герцогства, чтобы начать жить без тебя.

Она нисколько не боялась сейчас ни чьего гнева. Она высказала всё, что копила в себе годами. А насчёт казни… Ещё посмотрим. Не прямо же сейчас их казнят. И у неё наверняка будет время придумать какой-нибудь план спасения. Бывшая, теперь уж точно бывшая императрица, замолчала. Грудь её тяжело вздымалась, но, вздёрнув подбородок, она упрямо смотрела на мужа.

– Ну, нет, дорогая! – немедленно ответил тот. – Я не мальчик, чтобы поддаваться на это – «сам виноват». И ты не сможешь переложить ответственность за свой мерзкий, злобный характер и гнилую натуру на других. Ответишь за свои деяния сама. Ани я тебе никогда не прощу! Слышишь?!

Арестованных увели. Рейген тяжело опустился в кресло и расстегнул пуговицу большого кружевного воротника.

– Ирвин, налей борги (борга – крепкий напиток), – глотнул тёмной коричневой жидкости и немного погодя сказал:

– Вот так живёшь с человеком всю жизнь и вдруг узнаёшь внезапно, что вся эта жизнь была ложью… Как не ошибиться, Ирвин?