За Северным ветром

Вода стягивалась, собиралась с пола, пока не вобрала всю себя в большую мутную каплю. Дрожа, росла капля, распрямляясь и вытягиваясь, пока перед собравшимися не предстал удивительный человечек. Ростом чуть выше аршина, прозрачный, как вода, только глаза – совсем живые, и большие такие, два зеркальца.

Василиса сгорбилась, руки опустила. Тяжело ещё давалось охотнице волхвование, ох, тяжело.

Водяной с интересом изучал стоявших вокруг него людей.

– Я сейчас душу Сварогу отдам от умиления, – первым подал голос Мухома, разглядывая собственное отражение в глазах водяного духа.

Водяной вновь посмотрел на Василису. Он наклонил головку набок и, подойдя к охотнице, погладил Василису по голове.

– Спасибо тебе, красна девица, – сказал тоненьким голоском водяной. – Готов я тебе долг вернуть за свою свободу.

Василиса посмотрела в большие круглые глаза, в которых увидела себя. Вот она какая, Душа воды – зеркало. Коли Полоз туда посмотрит – будет Полозовой вода, коли святой – вода святой станет.

– Отведи нас к Индрику, водица, и полную свободу получи, – улыбнулась Василиса.

Водяной всплеснул руками:

– Ты мне полную свободу даровать хочешь?

– Если нас с собой возьмешь, тогда да, дарую тебе полную свободу: станешь рекой или озером. А может, обратишься дождём или морем. Как сам захочешь, дух водяной.

Водяной радостно захлопал в ладоши:

– Спасибо тебе, красна девица, – поклонился Василисе водяной. Водяной посмотрел на остальных людей, встал в центре светлицы и поклонился каждому. – И вам спасибо за то, что меня выручили. Всех я к родителю природы, к Индрику, отведу.

Глава 12 Память

Временами казалось Драгославу, что даже сквозь тьму неяви, которая опутала его душу, он чувствует невыносимую усталость. Усталость от тех неясных воспоминаний, которые порой открывались царю ночами и оставляли после себя холодную тоску. Драгослав устал искать Веслава. Царь устал бояться за свою дочь. Драгослав глубоко вздохнул и закрыл глаза.

– Я вновь смотрела в серебряное блюдце, – услышал он голос своей жены. – Я не видела Веслава. Нет царевича нигде. Либо умер он, либо его сокрыли Боги, – Агния помолчала. – Я спросила блюдце и о том, зачем Полоз явился Злате. Но серебро не явило мне видения в ответ.

Драгослав, не открывая глаз, откинулся на спинку кресла. Полоз явился Злате и до полусмерти напугал дочь. Напугал так, что Злата даже созналась в том, что нарушила своё Слово. Страшно подумать, что будет с ребёнком, если Полоз решит навещать Злату чаще. Что ещё хуже, царь не представлял, зачем Змий явился его дочери, раз Драгослав пообещал Полозу отправиться весной на Блажен.

– Я обращусь к Полозу, – тихо сказала Агния. – Я спрошу его, зачем он пугает нашу дочь.

Драгослав открыл глаза и посмотрел на жену. Агния стояла у окна и, обняв себя руками, смотрела на зимний город. На Агнии было алое царское платье, а голову украшало золотое покрывало, скреплённое серебряным венцом.

На улице почти стемнело, и в большой светлице Царского Терема горели в подсвечниках свечи. Золотая роспись тёмно-багряных стен отражала тёплый свет. На резном деревянном столе стояла ваза с сушёными фруктами, хлеб и хрустальный графин с водой.

– Ты и так ему сильно задолжала, – покачал головой Драгослав, и Агния посмотрела на него.

– Я просила Полоза отправить меня к Мору, – вздохнула царица. – Я была готова к вечной тьме. Но не к вечной жизни.

Царь внимательно смотрел на жену. Она удивляла его всё больше. Агния спокойно выслушала рассказ Драгослава о том, что о ней самой поведал Драгославу Полоз. Агния не гневалась, как предполагал Драгослав, на то, что Полоз открыл её сокровенную тайну. Не серчала она и на Драгослава, который за десять лет так и не решился с ней по-человечески поговорить.

– Так ты вернулась в Свет с надеждой умереть? – Страшная догадка вдруг озарила Драгослава.

Агния согласно кивнула головой.

– Я хочу уйти. Полоз мучает мою душу против моей воли. Это он не хочет отправлять меня к Мору, – вздохнула волхва. – Он думает, что спасает меня.

Царь не знал, что ответить ей. Неясное Драгославу чувство горького разочарования, грусти и тоски смутило царя.

– А как же… – прошептал царь, но, видя удивленный взгляд волхвы, замолк.

– Я не нужна тебе, – горько усмехнувшись, сказала царица. – Тебе нужна власть. И наследник престола. И то, и то я тебе дала.

Агния отошла от окна и налила себе воды. Драгослав наблюдал за её грациозными движениями, за мягкими, плавными линиями рук. Она была прекрасна, по-прежнему прекрасна. И такой она будет всегда. Она всегда будет юной девой с печальными голубыми глазами и разбитым сердцем.

Драгослав поднялся и подошёл к ней. Он взял её мягкую ладонь и тихо прошептал:

– Я люблю тебя.

Агния поставила чашу с водой и обернулась на него. В голубых глазах стояли слёзы.

– Слишком поздно. – Она убрала свою ладонь из его рук. – Давай не будем ещё сильнее запутывать ту пряжу, которую не сможет разрубить даже Перун.

– Ты не веришь мне? – прошептал Драгослав, попытавшись обнять жену, но Агния отстранилась.