За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Некоторые структурные проблемы замедлили процесс пограничного заселения на советской территории, как и на китайской. Несмотря на то что государство поощряло миграцию посредством материальных стимулов и идеологических кампаний, редкое и рассеянное расселение приводило к постоянному недостатку рабочей силы, а это ограничивало дальнейшее развитие. Плотность населения в десяти районах Читинской области, которая граничила с КНР и Монгольской Народной Республикой, в 1950 году составляла только 1,5 человека на один квадратный километр. Сельское население на этой же территории сократилось после коллективизации. Другой проблемой была удаленность от городских и индустриальных центров. Чита, областная столица, находилась в 6208 километрах от Москвы на поезде. Многие потребительские товары, техника, топливо и даже продукты питания должны были ввозиться в пограничный регион по железной дороге.

В послевоенные годы регион занимал низкую позицию в иерархии при распределении капитала, а его экономическая производительность отставала от общегосударственных норм. Ситуация с сельским хозяйством была не лучше. Тракторов было мало, и по большей части выпущены они были еще в начале 1930-х годов. Только девять из 241 колхоза в десяти пограничных районах Читинской области были электрифицированы к 1949 году, три четверти домов в сельской местности нуждались в ремонте или не подлежали восстановлению. Медицинское обслуживание было в плачевном состоянии, а школьная система отставала. Из-за недостатка материального стимулирования существовала острая нехватка врачей и учителей[664].

Несмотря на все эти трудности и на то, что как советский оплот на границе с Маньчжоу-го поселок был малозначим, численность населения Отпора подскочила с 2300 в марте 1952 года до 7767 к началу 1954 года. Рост в первую очередь был вызван высокой потребностью в железнодорожниках для работы с грузовыми поездами. Отпор как следствие был повышен в статусе и 3 июля 1954 года превратился в рабочий поселок[665]. Однако в начале 1950-х годов жилищные условия в Отпоре оставляли желать лучшего, а железная дорога, несмотря на рост численности населения, продолжала испытывать дефицит рабочей силы. Вместо необходимых 1200 железнодорожных служащих, в 1952 году на станции в Отпоре работали только 980 человек. Железнодорожная администрация могла обеспечить только половину своих работников более-менее сносным жильем. Чаще всего целые семьи вынуждены были ютиться в маленьких комнатках. 185 человек проживало в простых избах и землянках, а 298 – в общежитиях или комнатах для проводников поездов. Более того, почти 500 железнодорожников проживали в «красной деревне» – парке вагонов, который в 1952 году состоял из восьми пассажирских вагонов и пятидесяти шести теплушек[666]. Как минимум до 1951 года в Отпоре существовала только одна общественная баня. Обеспечение продуктами питания было неудовлетворительным. Только один железнодорожный вагон, оборудованный под продуктовый магазин, нерегулярно циркулировал между Борзей и Отпором, в столовых также был недостаток еды[667]. Только к середине 1950-х годов жилищная ситуация улучшилась. Летом 1956 года все семьи, проживавшие в вагонах, наконец смогли переселиться в новые дома, и «красная деревня» была ликвидирована[668].

Истории первопроходцев Отпора, рассказанные ветеранами сегодня, часто похожи. В 1955 году сразу после окончания Читинского железнодорожного техникума Вера Николаевна Золотарева приехала в Отпор для работы на станции. Как и большинство новоселов, она была еще подростком. Золотаревой повезло, и в одном из шести общежитий железнодорожников ей предоставили место в комнате, которую она делила еще с пятью девушками. В 1953 году шестнадцатилетний Юрий Иванович Козлов начал свою карьеру на советской железной дороге в Отпоре, где проработал всю жизнь, кроме перерыва для военной службы на Дальнем Востоке. Сначала он работал слесарем, но вскоре переквалифицировался сначала в кочегара, а затем в машиниста. Свой первый год в Отпоре Козлов прожил в теплушке. Его будущая жена Валентина, которая приехала в 1957 году, сильно удивилась, выйдя из поезда: «Когда я приехала из Брянска, это мне показалось дико. Растений вообще не было ‹…› домов было мало». После того как Козловы поженились в 1958 году, им была выдана квартира в новом двухэтажном доме[669].