За степным фронтиром. История российско-китайской границы

Демонстрация злодеяний китайского коммунистического руководства была лишь одним аспектом советской пропаганды. Другой важной темой во время советско-китайского раскола был героический миф о пограничниках, сформированный в 1920-х годах, задолго до того, как китайцы пролили советскую кровь на замерзшей Уссури. Пограничники как образ возникли вновь не только в виде памятников народным героям или ритуалов, например ежегодного празднования Дня пограничника 28 мая, когда проводились собрания, лекции, парады и устраивались салюты. Они начали мелькать в советских центральных СМИ, например в газетах «Правда», «Известия» и сообщениях информационного агентства ТАСС[821]. На региональном уровне газеты в приграничных районах много внимания уделяли военным столкновениям на Уссури в начале и середине марта 1969 года: публиковались письма читателей к пограничникам, репортажи с мест событий и иллюстрации жизни солдат пограничных войск. Во всех этих публикациях роли были четко распределены: «китайские бандиты» столкнулись с советскими «героями острова Даманский» «храбро и мужественно» противостоявшими врагу[822]. Деятельность пограничников вписывается в исторический контекст как продолжение миссии по защите границы: «На заставе служат сыновья тех, кто бил японских самураев, защищал страну на фронтах Отечественной войны… Отзвуки выстрелов на Даманском прокатились по всей границе. Единственный ответ ребят заставы – удвоение бдительности»[823]. Солдаты, погибшие в мартовских столкновениях во имя безопасности и счастья Родины, были объявлены мучениками. Девятнадцатилетний Анатолий Михайлович Ковалев был одним из них, он погиб во второй битве в середине марта. «Забайкальский рабочий», газета областного партийного управления, издаваемая тиражом в 130 тыс. экземпляров[824], написала о нем: «Она [его мать] вернулась домой, когда в Бальзой пришла скорбная весть о гибели Анатолия Ковалева. Все село оплакивало гибель земляка-пограничника. На траурный митинг в клуб пришли все, от мала до велика, чтобы почтить память тех, что „любили жизнь, любили Родину. Они погибли во имя жизни, за нашу любимую Родину, за наше счастье…“ Спокойно будет на границе. Ее надежно охраняют. Это подтвердили герои Даманского»[825]. Тремя днями ранее эта же газета опубликовала похожую статью, занявшую, как и другие подобные материалы, не менее полосы: «„Чита 2, Дачная, 17-я, Гладышеву Виктору Семеновичу. Ваш сын Сергей пал смертью храбрых при охране государственной границы…“ Оператор… еще раз перечитала телеграмму. Что же делать? Как сообщить о большом этом горе матери погибшего? Сердце у нее слабое, может не выдержать…»[826] Заметки о восемнадцатилетнем Сергее Викторовиче Гладышеве вышли почти в каждом издании области, включая рупор Забайкальского военного округа газету «На боевом посту». Корреспондент издания поговорил с близкими Сергея и сообщил, что погибший был «активным комсомольцем», любил читать, путешествовать, играть в баскетбол, а происходил он из «обычн<ой> советск<ой> трудов<ой> семь<и>»[827].

Чита оплакивала Гладышева. Улан-Удэ – Николая Николаевича Петрова[828]. Вскоре в каждом городе был свой герой – неизменно «обычный парень» с «нормальной» советской биографией. Мученическая смерть солдат, детально описанная СМИ, придала конфликту эмоциональности и еще сильнее отдалила друг от друга обе стороны пограничья. Миф советского героя реки Уссури оказался устойчивым и начал угасать только много лет спустя.

ГРАНИЦА ИЗ МАТОВОГО СТЕКЛА: ИСЧЕЗАЮЩИЙ «ЧУЖОЙ»