За третьим перекрёстком (СИ)

Глория опустилась рядом с ним на колени, ищуще заглянула в лицо нормальными, зелёными глазами.

— А… Морган?

Мысли о пятилетней девочке, которая по вине Глории остаётся без отца, разбивали ей сердце.

— Маленькая принцесса уже месяц ждёт обещанную встречу с «тётей Глолией», если ты понимаешь, о чём я.

Она не понимала. Во всяком случае, далеко не полностью. Когда мир успел съехать с привычных рельс и покатиться по наклонной?

Но что-то в этом определённо было. Что-то… подозрительно похожее на надежду.

========== Глава 5 ==========

Тони не мог спать. Каждый раз, ложась с Пеппер в одну постель и закрывая глаза, он видел кровь и слышал пробирающий шёпот. Ни верная ПЯТНИЦА, ни Ванда, ни выпендрёжник Стрэндж, которым Тони пожаловался рассказал по большому секрету, ничего не обнаружили. Если воздействие и было, то его вызывали не магией и не наукой, а чем-то совершенно иным.

Спросить о происходящем Глорию никто из них не подумал.

О Глории Тони думал в другом контексте. Вспоминал её взгляд, сначала — пронзающий насквозь мутно-нефритовый, затем — теплеющий, нежно-малахитовый, и теперь — искрящийся ярко-изумрудный с золотыми искрами.

Тони нравилось, что она на него смотрит. Он не мог со всей самоотдачей работать по ночам — ждал, когда она придёт и отведёт его спать. Формулы не лезли в голову, вместо них по одной орбите кружили воспоминания о золотых веснушках и неловких улыбках. Но Тони бы не признался в этом и на прицеле Баки-Баки.

Пеппер видела, что его что-то гложет, и почти месяц закрывала на это глаза, следуя их давней договорённости: во всём своём дерьме Тони хочет разбираться сам. И только когда — не если! — он поймёт, что не может этого вывезти, на помощь придёт святая Пеппер Поттс.

Господи, как же он её любил.

Каждый раз сердце сладко сжималось от осознания, что эта прекрасная сильная женщина — его жена. Мать его дочери.

А в следующий миг в мыслях всплывал бордовый шрам на подбородке и нежные зелёные глаза.

Тони запутался.

Кошмары мешали спать, и не спасал даже безотказный прежде алкоголь. Раньше Тони наивно думал, что знает о бессоннице и посттравматике всё, но теперь не был так в этом уверен. Или же… он не учитывал некую переменную? Он?

Думать об этом было смешно и муторно.

На исходе первой недели второго месяца Тони собрал яйца в кулак и признался Пеппер. «Милая, в нашей семье не всё в порядке. Вернее, не всё в порядке с моей головой». Пеппер попыталась его понять — он видел это, — но как можно реагировать взвешенно и хладнокровно, когда твой любимый муж говорит:

— Родная, я не могу спать, потому что мне снится чужая женщина.

И:

— Знаешь, Пепс, мне большого труда стоит не называть тебя её именем, когда мы занимаемся сексом.

Тони почти надеялся, что она его ударит.

Он просто не смог выразить это иначе, как-то смягчить, выставить себя в более… более приличном свете — отказало прирождённое красноречие. Снова. И снова — из-за девчонки, вернувшей его с того света.

Он не может сказать, когда именно его вспомнил — полусон-полуявь, светлую иллюзию о солнечном утре наедине, вдали от войн и разногласий. Момент единения, разделённый не с Пеппер, хотя тогда он был уверен, что это — она.

А ещё он вспомнил, что Глория разозлилась. Она не хотела получить то утро обманом, нет, её тоже обманули — наверняка она видела вместо Тони кого-то другого. Так же, как он видел на её месте свою Пепс. Он понимал, что этими рассуждениями оправдывает Глорию, будто и не она явилась в их мир и начала рушить его, Тони, семью и психику.

Может быть, так и сейчас? Разум подкидывает странные ребусы, заставляя подменять одно понятие другим, сбивает с толку, сосредотачиваясь не на тех вещах — о, Тони перечитал всё, что только сумел найти, о самообмане и психопрограммировании. Но ни одна из «проверенных методик противодействия» не работала.

Совсем.

Пеппер пыталась ему помочь. Задавала вопросы, как профессиональный психолог, спокойно слушала про кошмары и подмену понятий. Тони лежал тогда тяжёлой от размышлений головой на её коленях и чувствовал, как она гладит его по волосам. Размеренно, ласково, не дрогнув ни единой мышцей. Будто её вовсе это не касалось.

Тони не знал, что чувствует. Что он должен чувствовать, рассказывая любимой жене о том, какой беспросветный мрак царит на сердце в последние пару месяцев. Да, ей Тони мог признаться: смешные, почти панические поиски «великой спасительницы» должны были уже тогда его насторожить.

Но — не насторожили.

Что ж, теперь пришло время собирать камни.

***

— Я думаю, что она на тебя воздействует, — заметила Пеппер через полторы недели, понаблюдав за Тони в, так сказать, естественной среде обитания, но в разрезе новых данных. Увидеться с самой Глорией и, тем более, лицезреть их встречу Тони ей категорически запретил. Он не хотел потерять Пеппер, если что-то пойдёт не так. Только не её. — Но не могу понять как. Феромоны? Приворот? Шаманские камлания?