За век до встречи

Они так торопились добраться до пятого зала, что даже немного запыхались, но это не испортило им настроения. Остановившись, чтобы перевести дух, Александра негромко усмехнулась, и Бетти улыбнулась в ответ.

Зал номер пять оказался довольно маленьким. Кроме них, в нем никого не было. Двигаясь вдоль стен, они довольно быстро обнаружили два средних размеров портрета кисти Гидеона Уорсли. На одном из них был изображен чернокожий мужчина в котелке с альтом в руках. Другой портрет принадлежал молодой женщине, в которой Бетти тотчас узнала юную Арлетту. Никакой ошибки быть не могло, и она, задыхаясь от волнения, схватила свою спутницу за руку.

– Это она? – шепотом спросила Александра.

Бетти кивнула и шагнула вперед, к картине.

На портрете Арлетта была запечатлена в кружевной шифоновой блузке и с тонкой лентой на шее. Склоненную голову она отвернула далеко в сторону, и художник запечатлел ее почти в профиль. Волосы Арлетты были зачесаны назад и собраны на затылке в небольшой пучок, и только несколько выбившихся из него мягких прядей падали на шею и на лицо, на котором застыла легкая улыбка. Название картины было совсем простым: «Арлетта».

Между портретами на стене висела информационная табличка. Бетти повернулась к ней и прочла:

«В начале 1920-х гг. Гидеон Уорсли был широко известен как художник-портретист. Жил и работал в Челси. На портретах Уорсли запечатлены образы его современников – музыкантов и популярных светских персонажей, с которыми он знакомился в джаз-клубах и модных ресторанах, во множестве появившихся в Лондоне вскоре после окончания Первой мировой войны. Об изображенных на портретах людях почти ничего неизвестно. По некоторым сведениям, на полотне с условным названием «Чернокожий альтист» запечатлен один из участников широко известного в 1920-х гг. Южного синкопированного оркестра, однако его имя установить не удалось. Что касается второго портрета, то запечатленная на нем девушка по имени Арлетта была, по всей вероятности, продавщицей одного из лондонских универмагов, с которой художника связывали близкие дружеские отношения.

К сожалению, к тридцати годам у Гидеона Уорсли развился кистевой тоннельный синдром, из-за которого он больше не мог писать. В результате художник был вынужден обратиться к фотографии, которой и занимался до конца жизни. Гидеон Уорсли скончался в возрасте тридцати четырех лет в результате падения с лошади. Трагедия произошла накануне его бракосочетания с троюродной сестрой Антуанеттой Уорсли».

* * *

Бетти поднесла к глазам наручные часы и вздохнула. Часы показывали два пятнадцать. Эйми так и не позвонила, и Бетти решила, что подождет до половины третьего, а потом плюнет. Скрутив сигарету, она вышла на улицу, оставив дверь подъезда открытой, чтобы услышать звонок.

Джон обслуживал покупателя; когда Бетти вышла из дома, он только что поставил для него на портативный проигрыватель пластинку «Пиксиз». Услышав звук открывающейся двери, он бросил на Бетти быстрый взгляд и по обыкновению коротко улыбнулся.

– Привет, непоседа.

– Привет, – откликнулась она и присела возле двери на корточки. Солнце только что вышло из-за облаков, и его лучи, протиснувшись между двумя близкими домами напротив, падали ей на лицо.

– Чем занимаешься? – спросил Джон, когда покупатель ушел.

– Жду телефонного звонка, – ответила Бетти, затягиваясь.

– Да? А от кого? – Джон тоже достал сигареты, закурил и присел рядом с ней, привалившись спиной к стене дома.

– От Эйми Метц. – Бетти самодовольно ухмыльнулась.

– От Эйми Метц? – переспросил он.

– Вчера я ходила к ней на собеседование, – объяснила Бетти. – Она хочет нанять меня в качестве няни для своих детей.

– Круто. – Подвижные брови Джона поползли вверх.

– Ты так считаешь?

– Да, а что?

Она пожала плечами.