За зелёной звездой (СИ)

Лес будто приглушил все звуки, и, мчась между деревьев, Фарида пыталась выбросить из головы навязчивый вопрос, на который совсем не хотела знать ответ. Настоящий, пусть и посеребрённый, череп это был или маска? Впечатление от подобной дыму тьмы, выглядывающей из щелей между челюстями, дыры на месте носа и пустых глазниц на время потеснило образы безглазых лиц родных людей. Фарида сосем не хотела попадать в разборки между чёрными магами и надеялась, что тот, того она наверняка случайно обидела ненароком, её не запомнил.

— Я не специально, простите, — повторяла она вслух на всякий случай.

Не то, что бы она особо рассчитывала на доброту незнакомца, но с другой стороны, почему бы и нет?

А облачная пелена становилась всё гуще, ведь недаром лес Северного континента в народе назывался Туманным, а на картах и вовсе значился как «Лес Вечного Тумана». Гуще всего пелена была в местах, где Жемчужная сливалась с Прозрачной, Хрустальной и Стеклянной.

В лесу было, пусть плохо видно, но зато тепло, и земля, покрытая зелёным мхом, напоминала пушистый ковёр. Теперь, когда не нужно было контролировать требующий большого сосредоточения ветер, Фарида почувствовала, как огнём горят стопы, да и смертельная усталость давала о себе знать. Потому Фарида прилегла в корнях старого дерева и, сжавшись в комочек, провалилась в глубокой сон без сновидений.

Бурлящий водопад, который порожисто спускался со склона вулкана Элатем, нельзя было причислить к самым большим на планете, однако для народов Северного континента, где горы были лишь посредине, на севере, он казался таковым. Но зато на всех пяти континентах не нашлось бы реки столь разветвлённой, стремящейся во все стороны.

С высоты можно было увидеть, что разделяется Жемчужная река всякий раз на два рукава, к которым подходят притоки рек и ручьёв. Лежащие на Лесе Вечного Тумана мохнатые облака не давали как следует разглядеть всю картину, но первая точка разделения располагалась недалеко от того места, где уснула Фарида. Оттуда часть реки направлялась в сторону Жемчужной страны.

Белый туман надёжно хранил летний лес от теней, превращая мощные силуэты даже самых близких древних деревьев в серебристо-серые призраки самих себя, но звери и птицы, обитавшие в Туманном лесу, были прекрасно приспособлены к его условиям.

На нос девочке упала капля смолы, и лёгкий, словно птичий пух, остаточный сон испуганно слетел. Распахнув глаза, Фарида увидела перед своим лицом внимательно её разглядывающую чёрную птицу с большим изогнутым клювом. Девочка села, прислонившись спиной к шершавому стволу, и осипшим со сна голосом заявила:

— Даже не думай клевать мои глаза, я ведь живая ещё!

Фарида не особо разбиралась в пернатых, но про воронов кое-что знала. Птица издала звук, в котором подозревавшей наличие у животных вполне человеческого разума девочке послышалось негодование.

— Очень смешно, — надувшись, пробурчала она и поднялась на ноги, а потом, оглядевшись, растерянно спросила: — С какой стороны Элатем?

Ворон сделал несколько несколько прыгающих шагов, после чего по дуге порхнул на нижнюю ветвь и теперь смотрел на неё не только свысока, но, казалось, ещё и с укоризной.

— Ну и лети! — махнула рукой Фарида, глубоко разочарованная нежеланием птицы ей помогать.

И в этот миг Фарида услышала треск сухой ветки под чьей-то ногой и, вздрагивая, неосознанно создала в той стороне сгусток энергии. Громкий и раскатистый голос ворона перекрыл на мгновение жуткий крик охваченного пламенем человека, силуэт которого только-только проступил сквозь густой туман.

Испугавшись содеянного, Фарида со всех ног бросилась прочь, уже не видя, как вдруг вспыхнувший человек катался по земле, пытаясь сбить в пламя, но сделать этого не мог, так как горела не только одежда. Но далеко она убежать не успела, запнувшись о выступающий из земли корень, и упала, вгоняя в ладони и локти мелкую крошку каменистой почвы.

Из бирюзовых глаз Фариды выступили слёзы боли и досады, но вдруг стихший крик заставил её опомниться. Поднимаясь на ноги, она даже не обратила внимания, что во взрытой земле нет никакого древесного корня.

Фарида вдыхала с каждым шагом становившийся всё более отчётливым запах горелого мяса.

Обгоревшее до черноты тело всё ещё вздрагивало, шевеля открытым ртом в безмолвном крике и подёргивая костлявыми конечностями, но спустя несколько мгновений замерло. Побелевшие зрачки мертвеца слепо глядели вверх, где шелестели на ветру верхушки призрачных деревьев.

Фарида, зажав рот рукой, упала на колени. Она коснулась единственного, что не было изуродовано огнём — отставленного почти под прямым углом длинного заострённого серо-зелёного уха. Жертвой оказался гоблин, и Фарида с нахлынувшим ужасом подумала, что он вполне мог быть родственником или знакомым мастера Косфи, её наставника в магии огня.

— Почему? — тихо спросила она. — Почему получилось так сильно? Я не хотела…

Ворон крикнул, и Фарида, замолчав и повернувшись, подняла глаза на него. Птица, казалось, не сводила с неё полного укора взгляда.