За золотым призраком

– Кто вы и что вам нужно? – довольно грубо спросил Отто. Дама с родинкой с любопытством потянулась к окошку вперед, местный чиновник или служащий в черном кресле повернул щекастую голову в их сторону – похоже, назревает скандал среди приезжих туристов? Это чертовски интересно и будет темой для разговоров, по крайней мере, на неделю!

– Позвольте еще раз представиться, герр Дункель, – и «Меченый» – как оказалось, шрам у него был фальшивым! – чуть притронулся к шляпе. – Виктор Штегман. Имел честь и счастье состоять у вас в дворниках более десяти лет и действительно отзывался на имя Вилли Тюрмахера. Что с вами, господин Дунекль? Вы побледнели? Невероятно такое для Железного Дункеля!

– Не может быть!.. – Потрясенный, как после предательского удара топором по затылку, Отто отшатнулся от «воскресшего Вилли», провел ладонью по лицу… Сделал несколько шагов, потом понял, что идет в угол с декоративной пальмой. Повернулся, пересек зал и машинально толкнул рукой тяжелую стеклянную дверь, вышел на тротуар. Душный, автомобильным газом разбавленный воздух не принес облегчения, и он двигался все еще как сомнамбула, лишенный возможности контролировать свои действия. «Невероятно! Дворник! Мой исчезнувший дворник Тюрмахер! Здесь, у меня за спиной? Зачем? И что ему, в конце-то концов, надо? Неужели и в самом деле подослан Интерполом следить, а теперь вызовет местную полицию и разом все кончит?»

– Присядем, герр Дунекль. Нам надо серьезно поговорить. И без свидетелей, тем более, без вмешательства полиции, к которой вы, я знаю, не питаете особой привязанности, не так ли?

«Он словно мои мысли читает! – передернул плечами Отто. – Ишь, без вмешательства полиции! А братец Кельтмана не с тобой ли плывет на яхте? Сам заручился поддержкой полиции, а теперь толкует… Жаль, не прихватили тебя пираты около Кинга, куда как милее мне было теперь путешествовать! – Отто несколько раз тяжело вздохнул, постепенно приходя в себя – что-то слишком часто стала судьба преподносить ему такие вот удары… удары не по правилам честной борьбы. – Эх, Цандер, Цандер! А хвастал, что не даст промаха! Как же от тебя этот оборотень ускользнул? Ну, ничего-о, теперь будет легче, враг рядом, я его вижу, а стало быть, и соответствующие меры предосторожности сумею принять! Тюрмахер не страшнее минных заграждений норвежского фьорда, из которого приходилось прорываться под глубинными бомбами. И как всегда перед атакой, сам себе скомандую: “Аппараты – к залпу готовь!”» – С трудом, но все же заставил себя улыбнуться.

– Ну что же, Вилли, или как там тебя теперь зовут. Без полиции, так без полиции будем беседовать! – Решил до поры до времени не показывать, что осведомлен о братце Кельтмана, сидящего теперь где-то рядом за кустами и издали ведущего наблюдение за ними. – Ну и оборотни по земле бегают! Не зря в ресторане «Британии» Карл и Вальтер дружно сказали мне, что мимо столика прошел ты, Вилли Тюрмахер… Вот только поддельный шрам сбил нас с толку, иначе… – Отто чуть не проговорился, что иначе ему теперь не сидеть бы здесь, в далекой и прекрасной бухточке на берегу моря, а плавать бы рядышком с Набелем. – Да-а, шрам сбил нас с толку, да эта благочестивая парадная внешность.

Виктор Штегман, похоже, уловил недосказанное Дункелем после слова «иначе», скривил губы в небрежной улыбке, но не стал об этом даже говорить – что было, то и было, а что не произошло, того вновь не сотворить!

– Не Вилли Тюрмахер, а Виктор Штегман, – твердо поправил сенатора бывший дворник. Куда только и девалась прежняя постоянная готовность услужить, а то и предугадать желание хозяина. – Прошу вас, герр Дуккель, садитесь. Не стоять же нам посреди тротуара навигационными вешками, чтоб прохожие на нас натыкались.

Около телеграфа разбит небольшой старый скверик, в центре шумный фонтан, вокруг которого с визгом носились смуглокожие ребятишки, норовя красными уже от холода ладонями поймать падающие вниз прохладные струи воды.

– Тюрмахер – это моя очередная в жизни кличка, а было их очень много. Кличек, но не фамилии, полученной один раз от родителя, – примирительно добавил Штегман, сел рядом с Отто, покосился на бывшего хозяина, который поспешил вынуть сигару и прикурить от зажигалки. Угостить сигарой собеседника Отто «не догадался».

– Прав был Кугель – у шпиона тысяча имен! И деньги найдутся на такое вот расточительное путешествие… Сколько вы с Гансом Бейбером отвалили Кельтману за фрахтовку «Виктории»? Хотя вы на яхте не одни, с вами… – Отто едва не проговорился, не назвал инспектора, правда, пока безымянного, но решил и на этот раз смолчать, – …с вами семейка замороженных альбионцев и еще какие-то типы в темных очках! Наверно, тоже из вашей организации, из шпионской? – Отто старался задеть самолюбие Штегмана и тем самым вызвать его на нервный раздраженный разговор, где собеседник мог проговориться нечаянно.

Виктор Штегман пренебрежительно усмехнулся, покачал головой: