За золотым призраком

– Увы, герр Дункель… Эдгар погиб в автомобильной катастрофе за неделю до свадьбы…

– А-а? – У Отто от неожиданности вытянулось лицо – ждал любого ответа, но не такого! – он не удержался от дурной привычки, хлопнул себя по лбу, тут же извинился, негромко проговорил:

– Клянусь священными водами Стикса, – над вашим домом какой-то злой рок витает! Чем вы могли прогневить всесильных богинь Эриний? Но так не может продолжаться вечно, уверяю вас, баронесса Анна! Богиня счастливой судьбы Тюхэ непременно опрокинем над вами свой рог изобилия. Мне почему-то очень в это верится!

Баронесса Анна быстро глянула на сенатора Дункеля – с греческой мифологией она была знакома слабо, но что такое рог изобилия могла догадаться без особого труда.

– Кто знает, герр Дункель, о чем думают боги и кому они покровительствуют… Родители Эдгара весьма состоятельные люди. Сначала они не одобрили выбора сына, но, когда узнали, что Марта носит титул баронессы, внешне смирились с этой неизбежностью. Моя дочь и Эдгар очень любили друг друга, – добавила баронесса Анна, как бы оправдывая дочь за появление внебрачного ребенка. – Видит бог, крошечная Элизабет хороша, копия маленькая Марта… Вот так и живем, герр Дункель, – в который раз за время беседы тяжело вздохнула баронесса и перевела разговор на гостя: – А каким образом вы оказались в Австралии? По делам коммерции?

Отто не без усилия стряхнул с себя нервное оцепенение, вызванное скорбным рассказом о судьбах этих прекрасных женщин, поспешил сообщить, посматривая на внимательно слушающую баронессу Анну и на смущенную ее дочь, которая под пристальным взглядом гостя чувствовала себя не совсем удобно. Марте казалось, что глубокое жесткое кресло нестерпимым огнем жгло спину…

– Баронесса Марта, – и Отто с легким поклоном повернулся лицом к молодой баронессе, – видела, может быть, что я поселился в гостинице с двумя сыновьями. Старшего зовут Карлом, он почтенный отец большого семейства. Младший у меня Вальтер, студент. Этот еще относительно молод и не женат, – с улыбкой добавил Отто и едва сдержался, чуть было по мужской простоте не подмигнул Марте – возьми, дескать, это себе на заметку! – Я хочу показать им Австралию, Тасманию и Новую Зеландию. Для этого намерен зафрахтовать яхту. Отдых на воде и на свежем воздухе, подводная охота и морские пляжи – что может быть приятнее и полезнее для здоровья… – И чуть было не спросил то, о чем подсознательно думал все это время: не согласится ли Пандора принять участие в поездке с ними на яхте? Но удержался, решив, что… с первой встречи такие вопросы задавать просто неприлично. «Надо, чтобы они свыклись с новой для себя мыслью о том, что у них появились люди, которые знают их давно и которым можно доверяться», – подумал Отто, наблюдая за тем, как постоянно меняется выражение глаз и лица у баронессы Анны.

– Эдгар тоже мечтал о свадебной прогулке на яхте до Новой Зеландии, – тихо выговорила Марта и поспешно опустила голову. Потом, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы, встала и ушла на кухню.

«Теперь тебе остается только мечтать о прогулках на яхте, моя милая Пандора! Для местной знати ты запятнана внебрачным ребенком, а бедняку не до свадебных путешествий», – пронеслось в голове Дункеля, когда он взглядом проводил Марту до легкой застекленной двери на кухню. Неспешно встал и еще раз извинился за непрошенный визит. Провожая гостя, баронесса Анна пригласила сенатора заходить запросто, если им доведется побыть в Мельбурне еще несколько дней, или на обратном пути домой.

– Мы с Мартой живем замкнуто, с соседями мало знакомы. Вам и вашим сыновьям будем очень рады.

Отто обещал зайти, спросил, сколько лет маленькой внучке?

– Как раз завтра ей исполняется два годика, герр Дункель. Но такая смышленая, уже лопочет вовсю… – и остановила себя, хотя видно было, что о крошке Элизабет она могла бы говорить до поздней ночи. Отто улыбнулся понимающе – он и сам души не чает в своих озорных «дункеляток», как он называет ласково внуков, и это чувство восхищения ему хорошо знакомо.

От двери поклонившись Марте, которая появилась в прихожей, он галантно поцеловал руку баронессе Анне и вышел на улицу, полный самых противоречивых мыслей и чувств, в которых еще предстояло основательно разобраться. Было уже довольно темно, на высоких столбах зажглись яркие фонари, и на почтамт идти было уже поздно…

«Мое от меня все равно не уйдет, – подумал Отто, направляясь в сторону гостиницы “Дункан”. – Не сегодня, так завтра, или неделей, месяцем позже…» – Но к чему конкретно относились эти рассуждения, такие просторные во времени, он и сам пока толком не мог определить. Знал лишь, что время – лучший советчик и целитель таким вот нечаянно нагрянувшим переживаниям и впечатлениям…

* * *