За золотым призраком

За все эти долгие годы после смерти матери, они не видели рядом с отцом ни одной женщины, привыкли к мысли, что отец всецело принадлежит им да своей хлопотливой работе на заводе и на рудниках. Хотя, взрослея, догадывались, что их отец далеко не аскет, любит веселые застолья с выдержанным коньяком, не упустит случая развлечься с хорошенькой, но непременно незамужней женщиной…

Карл сдержал какую-то шутку, готовую было сорваться с языка, потрогал усы пальцами, миролюбиво изрек:

– Если грубое мужское общество разбавить красивой молодой женщиной, я думаю, прогулка по морю от этого не станет хуже. Скорее, примет некоторый оттенок приятной романтичности, как у нашего любимого Волка Ларсена… А как ты думаешь, Вальтер? Берем баронессу под свое покровительство?

Поджав губы, Вальтер смотрел в глаза отца пристально, напряженно, словно в бездну глубокого колодца, стараясь разгадать, какая тайна хранится там, на дне отцовской души. Он подсознательно чувствовал, что отец приглашает Марту неспроста, а вот для чего? Вернее, для кого? Не для Карла же, у которого куча детишек… Стало быть, либо она ему самому понравилась и он намерен на ней жениться (о том, что отец может просто поразвлечься с молодой баронессой, Вальтер, разумеется, и думать не мог!), либо он хочет, чтобы младший сын забыл-таки о своей, пусть и не венчанной еще, жене Амрите!

Но Амриту из его сердца может вырвать только смерть! Достаточно иной раз Вальтеру просто прикрыть веки, как он видит ее счастливую улыбку, ощущает на затылке ее горячие ладони, в дуновении океанского ветерка ему чудится взволнованное, у самых губ, дыхание прекрасной индуски…

– Как я думаю? – Вальтер переспросил не брата, а скорее всего сам себя, чтобы еще раз все взвесить. – Я буду только рад, если баронесса Марта отдохнет на яхте и поправит свое здоровье… И если ей не придется пережить то, что пережила на шхуне у Волка Ларсена известная вам госпожа Мод Брустер… – Увидев, как побледнел отец и как у него заходили желваки на скулах, Вальтер, все так же спокойно – пророк, да и только, как мысленно отметил Отто Дункель! – досказал свои размышления до конца: – Я имею в виду не нас троих, отец! Ведь кроме нас на яхте будут еще мужчины… Хотя бы тот же Фридрих Кугель! Разве не ты сам рассказывал, отец, что этот моряк в молодые годы, под стать богу Пану за нимфой Сирингой, готов был гоняться за хорошенькой девушкой до тех пор, пока она не уступит или не превратится в приречный тростник?! Я отлично понимаю теперешнее состояние Марты… Гибель любимого человека иной раз на всю жизнь остается кровоточащей, если не смертельной раной…

– Ты как угрюмый ворчун все преувеличиваешь, брат. – Карл пытался прервать Вальтера, чувствуя, что разговор может выйти на опасное для младшего брата направление и закончиться очередной истерикой. Но Вальтер не дал сбить себя с мысли, только глянул на старшего брата с долей раздражения – неужели не понятно, к чему он ведет разговор? – и продолжил:

– Вспомните легенду об Орфее! Разлученные змеиным жалом на земле, их души, теперь уже навечно, соединились в царстве теней… Пусть Марта едет с нами, отец. Я думаю, мы сумеем с достоинством вести себя и заставить то же самое делать и остальную команду яхты.

Отто принужденно опустил глаза, не смог и дальше выдерживать испытующий – нет, не испытующий, а какой-то магический, словно все заранее знающий взгляд Вальтера. «Клянусь священными водами Стикса, этот мальчик словно умудренный жизнью колдун читает мои мысли! Его слова ранят мне душу сильнее, чем отравленные стрелы Геракла!»

– Никто и пальцем не посмеет тронуть баронессу, – уверенно добавил Карл, радуясь, что Вальтер не стал на этот раз перечить отцу, и в подтверждение слов правым кулаком постучал о жесткую левую ладонь, как это делают боксеры, имитируя готовность пустить в ход весь свой изощренный арсенал рукопашной драки.

Отто Дункель прошел по комнате, остановился у распахнутого окна – Вальтер с каждым днем все больше и больше привлекает к себе его настороженное и обостренное до предела внимание. «Еще только и не хватало, чтобы он по моим глазам догадался…» – посмотрел в сторону моря. Порт жил своей будничной жизнью. Двигались мачты пароходов, идущих в сторону выхода, дымили трубы, кого-то предупреждая, басовито хрипел портовый буксир, а вдоль причальных стенок, отсюда неслышно урча моторами, как длинные гусеницы, ползли контейнеровозы.

– Ну и отлично, что вы не против. – Отто похлопал закинутыми за спину кистями рук, придал лицу веселое выражение, оживился: – Сейчас дело к обеду. Давайте спустимся в ресторан, перекусим и примемся за наши хлопотливые дела… Насчет яхты я уже договорился, завтра препротивнейший хозяин, наш соотечественник герр. Кельтман, ждет нас с деньгами в своем офисе. Его яхта, как уверяет, только что из дока, значит, в отличном состоянии. Да я и не думаю, что кому-то удастся подсунуть нам старую калошу, не на тех нарвется, если этот Кельтман вдруг объявится пакостным проходимцем…