За золотым призраком

Решив не терять времени попусту, он возвратил телефонный справочник напомаженному администратору, с утра упревшему в тесном костюме, прошел в номер. Карл и Вальтер, одетые в короткие шорты и в спортивные майки, мускулистые и загорелые, производили впечатление оживших скульптур древних участников олимпийских игр.

– Вижу, устроились хорошо, книги вытащили из чемоданов, – с теплой улыбкой сказал Отто, закрывая за собой дверь. Карл пальцем пригладил короткие усики, шутливо подмигнул и доложил отцу:

– Вальтер собирается на здешний пляж завлекать местных красавиц. А я ему присоветовал приударить за здешней горничной, на нашем этаже… Ох и хороша, плутовка, честное слово, отец! Жаль, что обслуживает не наше крыло, можно было бы…

Отто так и замер с приподнятой рукой – хотел похлопать Вальтера по плечу, а теперь с холодком под сердцем отвел руку за спину, голос слегка дрогнул, когда спросил резковато:

– Вот как?! Вы уже видели Марту? Сегодня? Как же я не приметил, когда она пришла на службу?

Карл и Вальтер разом, словно два флюгера на соседних крышах, повернулись к нему. У Вальтера в голубых глазах застыло выражение крайнего удивления, а Карл с озорной усмешкой, казалось, восхищенно говорил: «Ну и отец у нас! Ай да молодец! Такую красавицу высмотрел. Ну а дальше что, мой фрегаттен-капитан? В атаку или в долгую осаду будешь брать?»

Чтобы разом отсечь сомнения и домыслы сынов, Отто как можно безразличным и нейтральным от всяких чувств голосом пояснил:

– Вчера совершенно случайно узнал, что Марта – племянница моего давнего приятеля, эстонского барона Феликса Бутаниса, заядлого в свое время яхтсмена. Сам Феликс, да и его брат Георг погибли, а баронессу Анну и ее двух дочерей судьба забросила в Австралию. Вчера вечером я нанес им визит вежливости, познакомился и с самой баронессой Анной…

– А-а, – несколько разочарованным тоном произнес Карл, видя, что подшутить над отцом не удается, – всего лишь визит вежливости… Это не то, мой фрегаттен-капитан, совсем не то!

Отто Дункель засмеялся, ткнул кулаком Карла в живот, почувствовав, как сын напряг редкостной твердости мышцы брюшного пресса, ответил, что и его не тянет пока что на альковные похождения.

– Хорошая девушка, – отметил Вальтер, не разделяя игривости старшего брата. Он думал только о своей оставленной Амрите и… для него других девушек не существовало, имея в виду, конечно, дорожные приключения и легкий флирт для взаимного, так сказать, удовольствия… – Счастлив будет тот парень, которому она отдаст свое любящее сердце. – И снова занялся расстановкой привезенных книг, которые они с Карлом всегда брали в дальнюю поездку – легенды и сказания древней Эллады, книги Тита Ливия о Ганнибале, Рафаэлло Джованьоли о Спартаке, роман «Овод», который и Отто читал несколько раз, удивляясь несгибаемой силе духа молодого героя. И все же Геракл – это Геракл! Сын самого Зевса! И клятву себе взял он, Отто, такую же, какой клялся великий громовержец Олимпа!

– У Марты растет маленькая дочурка Элизабет, – на всякий случай добавил Отто, прохаживаясь по комнате от балконной двери нараспашку и до входной двери номера. Он как бы подсознательно опасался, что кто-то из его сынов может увлечься молодой баронессой или невзначай допустить непростительную вольность в ее адрес. – Ее жених погиб в автомобильной катастрофе, – как я узнал от старой баронессы Анны, – буквально перед свадьбой, не успев зарегистрировать брак. Вот и получается, что крошка Элизабет осталась, вернее, родилась сиротой и без всяких прав на наследство…

Вальтер от этих слов, сказанных со скорбью в голосе отца, замер у шкафа, потом с книгой в руках сел в кресло, а лицом повернулся в сторону окна с видом на дальние светло-серые облака над морем. Хотел сказать, что не одна Марта вот так мыкает горе в одиночестве, но старший брат опередил его:

– Надо же! Так не повезло хорошенькой девушке! Жаль ее. И как это богини судьбы мойры, властвуя над нами смертными, могут быть столь жестокими с непорочными душами… Баронесса – и горничная в гостинице! Видит бог, она достойна лучшей доли!

– Спасибо, сынок, – негромко и несколько неожиданно вырвалось у Отто. – Я уже думал, а не пригласить ли нам баронессу Марту для прогулки на яхте? Они с Эдгаром, оказывается, мечтали о таком свадебном путешествии. Но после похорон Эдгара его родители словно забыли о бывшей невесте сына, за все время, за эти два года после рождения Элизабет, они ни разу не навестили внучку и не принесли ни вещички из одежды или игрушку какую-нибудь… Разве ребенок виноват в трагедии, разве Марта хотела такого печального исхода своей первой любви? Не понимаю я таких взрослых людей, не понимаю…

В интонации его голоса, помимо воли, было что-то такое необычное, печальное и грустное, что сыновья вторично повернулись к нему.