Забайкальцы. Книга 2

Фрол смолк, медленно обвел взглядом сидящих перед ним станичников. А они, словно камыш под ветром, зашевелились, задвигались. Кто оглядывался на красного как рак Патрушева, кто, осуждающе качая головой, выговаривал ему с укором:

— Что же это ты, Павел Иванович, сплоховал?

— Такого простого дела и не смикитил?

— Голова садовая…

— И человек вроде неглупый, а видишь, как получилось…

С Павла бисером сыпал пот, он вытирал его верхом фуражки, бормотал, заикаясь:

— Да вить я же… кабы сразу-то… ну ей-богу… — Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но, встретившись взглядом с Фролом, осекся на полуслове: тот так ворохнул на «делегата» глазами, что у старика сразу онемел язык, слова застряли в горле.

— На фронте за такие дела, — Фрол, склонившись над столом, продолжал сверлить старика взглядом, — к стенке становили, понимаешь? Но мы с тобой поговорим еще. — Он выпрямился, расправил могучие плечи и заговорил, уже обращаясь ко всему собранию: — А теперь у меня ко всем вам, дорогие посельщики, вопрос: что у вас такое творится? Мне сегодня стыдно было за вас перед товарищем Богомягковым, до чего додумались, умные головы. Большевиков не пускать в станицу. Вы что же, никогда не слыхали про них? Не читали газет? А фронтовики, вы-то чего думали? Забыли, как на фронте, на митингах, за большевиков голосовали? Ведь многие из вас, вернувшись с фронта, и себя к большевикам причисляли.

По собранию зашелестел шумок, смех, послышались голоса:

— Газеты мы, известное дело, больше на курево…

— А за большевиков голосовали, это было…

— Так почему же вы теперь пошли против? — повысил голос Фрол. — И посмотрите, как смешно у вас получилось… вздумали остерегаться от большевиков как от чумы, не пускать их в свою станицу. Так почему же нас-то вот пропустили? Ведь мы с товарищем Богомягковым и есть эти самые большевики-коммунисты. Больше того, в нашей области мы являемся руководителями, так сказать, Главарями большевиков — так что же вы робеете? Хватайте нас. Вяжите.

Фрол замолчал, улыбаясь смотрел на смущенных сельчан. Все притихли, словно притаились. Кто-то, тяжело вздохнув, проговорил виноватым голосом:

— Промашка вышла…

И сразу же другой голос:

— А ты не серчай на нас, Фрол Омельянович, ведь мы же это не со зла. Просто думали, какие-то лихие люди, навроде хунхузов, ну и вот… решили, значит, остерегаться их. А кабы знать по-настоящему-то, и разговор был бы другой…

— Совершенная правда, так оно и было.

— Ты вот человек ученый, в управителях ходишь, вот и расскажи нам, что и как.

— Верно.

— Про власть разъяснить покорнейше просим.

— Я уже сообщил вам, — снова заговорил Фрол, — что в нашей области создана советская власть. Давайте разберемся, что это за власть и что такое партия большевиков.

Фрол не был блестящим оратором, но слушали его внимательно, потому что говорил он простым, понятным его станичникам языком… Лишь когда он стал рассказывать, как по новым законам землю, конфискованную у помещиков, передали крестьянам, кто-то из дальнего угла ограды крикнул:

— Это нам ни к чему, помещиков у нас нет. А земли — вон ее сколько, пожалуйста.

Фрол посмотрел в сторону говорившего, отрицательно покачал головой, спросил:

— А владеют этой землей все одинаково? — Не дождавшись ответа, он поискал глазами среди сидящих вблизи стола, остановился взглядом на долговязом парне в розовой, побуревшей от пота рубахе. — А ну-ка скажи нам, Вдовин, если не ошибаюсь, сколько земли у тебя?

Парень удивленно вскинул голову:

— Это у меня, что ли? Земли сколько? А я даже и не знаю, в работниках живу, какая у меня земля? А вопче-то должна быть, вить она у нас не делена: паши кто где хочет! Ну и пашут, у кого сила-то есть…

— Значит, кто-то твоей землей пользуется?

— Стало быть, так.

— Вот видите, земли много, а кто владеет этой землей? — Фрол на минуту смолк, повел глазами по собравшимся и сам же себе ответил: — Богачи. Они, воспользовавшись тем, что земля у нас не делена, захватывают ее с каждым годом больше и больше, разрабатывают целину, под пашни, под пастбища захватывают целые пади. Обрабатывают землю для богачей бедняки, которым и в голову не приходит потребовать со своих хозяев арендную плату. Более того, они даже налоги платили наравне с богачами, и зачастую даже больше, потому что налоги у нас брались не с доходности, а подушно. Так где же тут справедливость?

И тут на сходке поднялось такое, что последние слова Фрола захлестнуло гулом множества голосов.