Забавные повадки людей

Прихожу вчера на работу, а в центре лаборатории на столе две клетки с мышами. Ну, я деликатно интересуюсь: откуда мыши? Наш заказ только через неделю придет, это в лучшем случае. Мои красавцы заливаются румянцем, стыдливо опускают глаза долу и еле слышно бормочут, что мышей им подарили. Выглядели они настолько смущенными, что я предположила худшее. Например, наши мальчики оказывают виварию сексуальные услуги. За мышей. Уточнять я не решилась, они честно сказали, что лучше мне никаких подробностей не знать.

Документы у мышей отсутствовали, но, как известно, дарёному мышу в сертификат не смотрят, так что мы взялись за работу. Еще и пошутили, что надо забаррикадировать дверь на случай проверки. Конечно, чувство юмора есть — отчего же не пошутить?

А через три часа дверь распахнулась, и вошел к нам господин директор, собственной персоной. Кто-то ему на ушко нашептал, что у нас дверь не забаррикадирована, так он решил зайти, чаю выпить. А у меня на столе мышь сидит, морковку ест. Ну, я ее хватаю, засовываю в пенал и сажаю в карман, вместе с морковкой. И краем глаза вижу какое-то мельтешение в другом углу и думаю, что так им и надо, балбесам, будут знать, как мышей воровать. А теперь пусть живьем их глотают, если спрятать некуда. И выхожу к директору, вся такая в белом, с нежной улыбкой на устах и преступными мыслями в голове. И Дина тоже улыбается вовсю, а сама небось думает, куда мы труп спрячем, если вдруг директор найдет мышь. Мы же не одни месяц заказа ждем, весь институт ждет. А если узнают, что я позволила внести в здание каких-то неопознанных мышей без прививок, то меня даже не уволят, а просто на месте расстреляют. Без суда и следствия.

Ну вот, стоим мы с господином директором, лясы точим, пока Дина чай заваривает. И тут мышь в кармане приходит в чувство после глубокого обморока и начинает с грохотом грызть морковку. Я подскакиваю на месте и включаю центрифугу — дескать, ах, боже мой, я совсем забыла, у меня же пробирки... Мышь от ужаса (а центрифуга у нас старая и ревет, как больной слон) опять падает в обморок, а я начинаю проклинать всё и вся, потому что укол я ей уже сделала и теперь она нужна мне живая как минимум на неделю. Дина бледнеет и тоже практически падает в обморок, а она мне нужна живая еще лет на тридцать...

В общем, с грехом пополам выставили мы господина директора. Перед тем как уйти, он вызвал меня в коридор, наклонился ко мне и сказал интимно, что я какая-то нервная в последнее время. Может, отпуск взять?

Пришлось мальчикам устроить грандиозный разнос: не могли, что ли, сертификаты украсть вместе с мышами?

Так и живем...

* * *

Этьен иногда очень странно себя ведет. И эти его приступы, он их объясняет мигренью, но про мигрень я знаю всё, я могу докторскую диссертацию про мигрень написать, и поэму тоже могу, но вот таких таблеточек я почему-то никогда не встречала. Одна таблеточка розовая, потом еще половинка белой таблеточки, потом еще порошочек... Если это мигрень, то мне даже завидно. Но только не верится мне в мигрень. Я думаю, что-то посерьезнее, тем более что приступы случаются все чаще и длятся все дольше. Но я молчу: в конце концов, если человек хочет создать реальность, в которой я считаю его здоровым, то это его право.

* * *

Я недавно решила, что Этьен свихнулся. Так это я просто не знала, о чем идет речь. Вот вчера — да, вчера он действительно свихнулся. Я собиралась обратиться к нему за разъяснениями, у меня как раз накопилось два вопроса. Первый: почему Кроули ассоциирует Дьявола с Козерогом? Из-за рогов, что ли? А второй, главный: доколе? Доколе я буду губить свою красоту и молодость, которые, если честно, и так на последнем издыхании, в этом мрачном подземелье? Ну хорошо, не в подземелье, а в уютной гостевой комнате с камином и видом на море, но все равно: доколе? Тем более что сегодня я обрела мудрость, может, это не вся мудрость мира, но больше мне уже не вынести. Утром я рассеянно листала «Книгу Тота», думая о том, что высшее знание — оно не для меня. За последний месяц я затолкала в голову некоторое количество высшего знания, и теперь оно там повсюду валяется. Попытки навести мало-мальский порядок ни к чему не привели, я просто сгребла высшее знание в большие неопрятные кучи и старательно их обхожу, когда мне нужно что-нибудь вспомнить. Но основная проблема высшего знания заключается в том, что оно не готово лежать в куче, оно стремится оторваться от поверхности, воспарить и заполнить весь предоставленный объем.

Вообще-то за фразу «работа — это проклятие, высокие умы не должны работать» я готова простить Кроули очень многое. Почти всё. Кроме, пожалуй, фразы «самоопределение менады в ментале», потому что это выше моих ментальных сил.

Ну вот, а сегодня орех познания дал трещину, из которой пролилась на меня благодать. Я собрала ее в свои алчущие горсти и теперь наслаждаюсь. Опять-таки Кроули, а я уже решила, что он просто вдохновенный лентяй вроде меня.