Забег на невидимые дистанции. Том 2

– И я об этом.

– Так мне тоже бояться?

– Тебе – никогда.

Польщенная, она повеселела.

– Ладно, мистер выпендрежник, пойдем, покажешь свой [drandulet].

– Это мотоцикл по-русски?

– Типа того, – загадочно улыбнулась она.

Драндулет оказался очень даже впечатляющим, особенно когда Сет его завел, и округа наполнилась звериным рыком, привлекшим внимание прохожих.

– Если думаешь, сколько денег я за него отвалил, расстрою: подержанный.

– По правде говоря, я думаю о том, что у тебя один шлем.

– Который я отдам тебе, потому что ты умная, твои мозги надо поберечь.

Оба вспомнили, как похожее о ней сказал Итан, и оба сделали вид, что воспоминание их не потревожило.

– Нет, так не пойдет. Мы одинаково заслуживаем безопасности. Ты сам говорил, что все равны.

– Не упрямься. Это только на один раз. – Он достал из-под сиденья шлем, надел Нине на голову и застегнул, пока она послушно стояла перед ним, будто ребенок. – Я планирую отвозить тебя домой не только сегодня, поэтому решу этот вопрос. Обещаю.

Наверное, Нина смутилась, потому что не ответила. Ридли сел и завел двигатель, помог ей забраться и устроиться позади.

– Держись за меня.

– Мне не хватит длины рук, чтобы… обхватить тебя.

– А ты прижмись покрепче, – посоветовал он.

Нина не знала, как реагировать на поведение нового Сета, и решила пока игнорировать откровенные выпады. Кажется, теперь он все время пытался заставить ее уши краснеть. И ему это, черт возьми, удавалось.

В какой момент он сделался таким раскрепощенным, развязно-наглым, уверенным в себе? И не путает ли она флирт с подколами по старой дружбе или просто излишней взбудораженностью из-за непредвиденной встречи?

Она не была уверена в том, чего добивается этот парень, но пока он вел себя в рамках приличий и дальше слов не заходил, решила не надумывать лишнего. Слишком быстро все развивается, нужно притормозить и разобраться, что происходит, что мы друг к другу испытываем. Но, господи блядь боже, его тело… как был слизнем, так и остался.

Вот о чем она размышляла, пока он вез ее к общежитию.

Сет набирал скорость, чтобы попугать ее, и тогда она еще крепче вцеплялась в его торс, отчетливо прощупывая мышцы под его одеждой, а он смеялся. Смеха она не слышала, но вибрации ощущала – руками, грудью и животом. Всем, чем прижималась к нему. А еще Сет устраивал мелкие трюки и рискованные обгоны, желая впечатлить ее, это она видела очень ясно и больно била его по спине, чтобы он прекратил.

Стоило ему притормозить, Нина спрыгнула с мотоцикла и сорвала с головы шлем, больно ударив им в грудь Сета. У парня растрепались волосы, а лицо обветрилось, но выглядел он прекрасно. Зубоскалил, открыто осматривая каждый дюйм ее тела.

– Что такое, Дженовезе? Страшно было?

– Да пошел ты, Ридли. Я с тобой больше никуда не поеду. – Говоря это, она уже срывалась на смех, видя его ухмылку с длинными белыми резцами. После такой поездки сердце стучало как шальное, а воздуха не хватало.

– И этот человек хотел стать каскадером.

– Все, проваливай отсюда.

– До завтра, Нина трусишка Дженовезе.

– До завтра, Сет говнюк Ридли.

Парень покачал головой и надел шлем, превратившись в безликого мужчину с весьма впечатляющей комплекцией. Нину всегда влекло к этому телу, но нужно сдерживаться. Нельзя все сделать за один день. Нельзя так быстро подпускать к себе людей, даже если хочется наверстать упущенное.

Сет убрал подножку и дал по газам, оставляя пассажира в облаке выхлопных газов. На прощание он приставил два пальца к шлему и отсалютовал. Нина показала средний палец ему в спину, зная, что он уже не видит, и рассмеялась, чтобы сбросить напряжение.

Какой странный день. Сегодня произошло столько всего незапланированного. За это Нина Дженовезе и обожала жизнь. Она пришла в свою комнату, прыгнула на кровать и первым делом положила компактный лэптоп на живот, чтобы позвонить Отто и поделиться новостями. Как же он сейчас офигеет!

С того дня Нина и Сет держались вместе, помогая друг другу. Их связь была прочна, словно канаты, и вряд ли поддавалась классификации.

Сет Ридли, которого студенты знали первую неделю, стал каким-то другим человеком, который умеет улыбаться, смеяться и говорить больше десяти слов в день (что красило его еще сильнее). Все догадывались, с чем связана эта перемена. Точнее, с кем. У парней это вызывало ухмылки, у девушек – наоборот. Они много думали, а еще больше – говорили о том, каким образом какая-то посредственная новенькая с «инвалидностью», ничего не делая, заполучила красавчика Ридли.

Нравы здесь были совсем не такие умеренные, как в Мидлбери. Но затевать разборки или конфликты в стенах колледжа вчерашние абитуриенты пока еще опасались, сосредотачиваясь на том, чтобы войти в учебную колею.