Забег на невидимые дистанции. Том 2

Помимо учебы Нина и Сет проводили время вместе за обедом в кафе (всегда ходили туда же, куда и в первый раз) и по пути домой. Каждый день, как и обещал, Сет отвозил ее в общежитие, ни разу не пригласив к себе, а Нина и не напрашивалась. По правде говоря, она считала, что для таких визитов рановато, мало ли чем они могут обернуться. Он больше не переходил границ, не заставлял ее краснеть и вел себя как заботливый друг, так что Нина расслабилась.

Ложная тревога.

Наверное, в тот первый день на них нашло какое-то затмение, шторм неконтролируемых эмоций, вызванный внезапностью встречи, вот он и перегнул палку. Да и она тоже. Едва увидев Сета там же, куда поступила сама, Нина поняла, что сильно по нему соскучилась, и постаралась искупить грубость последней встречи.

Но, кажется, одно ее появление здесь вычеркнуло из памяти тот неприятный диалог на выпускном. Что они там друг другу сказали, больше не имело значения. Казалось детскими обидами, которым не место во взрослой жизни.

Поддержка Ридли была неоценима, когда начались практические дисциплины, полевые испытания и много жесткой физической подготовки, с которой справлялись далеко не многие. Сет мягко подсказывал ей, как преодолеть учебные трудности (на удивление, Нина к нему прислушивалась), а также давал советы, как справиться с гневом, вспышки которого в стенах учебного заведения были чреваты исключением. Особенно на пожарно-спасательном факультете, где психоэмоциональное состояние студента бывает важнее, чем его физическая подготовка.

Привыкшая к школьной вседозволенности и постоянной защите директора и офицера полиции, Нина и здесь вела себя как обычно, чем быстро нажила недругов. Избыточная прямолинейность и отсутствие политики общения спровоцировали конфликты с преподавателями. Ридли всегда оставался на ее стороне. Если бы он только мог объяснить им всем, позволить увидеть ее своими глазами… никто бы не считал ее своенравие вредностью, честность – грубостью, а несгибаемость и упрямство – отсутствием воспитания и неподчинением.

Сет видел, что Нине здесь тяжело. Гораздо тяжелее, чем ему, и это логично. Через две недели количество девушек на потоке сократилось до трех, включая Дженовезе. Но она справлялась, как и всегда справлялась с текущими трудностями. И преодолела бы их даже без его помощи, ведь ей все было по плечу.

Сет хорошо помнил, как негативно Нина реагирует на чьи-то попытки указывать, где ей место. Поэтому ни разу не заикнулся о том, будто она поступила не туда, куда следовало бы. К сожалению, она неоднократно слышала подобное от окружающих, которые понятия не имели, до какой степени это может ее взбесить.

Только за первый месяц обучения произошло множество тяжелых, опасных и изматывающих, в том числе эмоционально, эпизодов (самооборона с правилами и без, стрельба в тире, ежедневные кроссы при любой погоде, преодоление полосы препятствий в спасательном костюме и многое другое), когда можно было легко травмироваться, покалечиться, заболеть или поймать нервный срыв.

Первокурсников кидали в самое пекло, чтобы в первом семестре отсеять слабаков и не тратить на них время и ресурсы. Было жестко, и выдерживали только стойкие. Но Нина выстояла, потому что она сильная девочка. Сет гордился ей, хотя вслух этого не говорил. Надеялся, что она и так чувствует.

Все более-менее наладилось, когда они вдвоем попали в смешанную сборную колледжа по хоккею. В тот момент, Сет почувствовал это, все и стали воспринимать Нину всерьез. Иначе быть не могло. Ледовая арена еще сильнее укрепила их дуэт. Фамилия Дженовезе, поначалу произносимая с презрением и раздражением, звучала теперь иначе. Нейтрально, но с зарождающимися нотками уважения и даже гордости. Закономерно, ведь Нина демонстрировала упорство, стойкость и силу воли, которых многим не хватало, чтобы продолжать обучение в таком месте.

Так что даже самые токсичные преподаватели (и студенты тоже) в конечном итоге признали ее и смирились с дерзкой и взбалмошной манерой поведения. У них не было выбора.

Однажды она дала отпор преподавателю, который намекнул на ее дефект, пытаясь высмеять. Прямо в лоб, при всей аудитории она спросила, действительно ли он считает, что человек с девятью пальцами вместо десяти не может спасать людей, например, вынести из горящего дома или достать из-под завала после землетрясения. Мужчина, не готовый к такому отпору, с позором проиграл. Показатели и успеваемость Нины были в норме, и девчонка без труда подловила его на предвзятости.

После этого случая однокурсники осмелели и не раз просили рассказать историю, в результате которой она лишилась пальца. Девчонка отмахивалась, что отстрелили, не желая вдаваться в подробности, но из-за краткости ответа ей не верили, полагая, что она так шутит. Позже, разумеется, все узнали, о каком инциденте речь, потому что стрельба в старшей школе Мидлбери стала событием не только для Коннектикута, но и для всего Восточного побережья. Правда, Нина и Сет об этом событии вспоминать совершенно не хотели, сколько их ни упрашивали.