Забери мою девственность

Выезжаем на трассу. Сразу же встаем в пробку. Как здесь вообще можно попасть в аварию со смертельным исходом?

— Как ты, Тай? — пока стоим, Вова кидает взгляд на меня, — ты очень бледная.

— Знаешь, Вов, я первый раз в жизни поняла, зачем людям нужна религия. Это просто попытка отыскать смысл в общей бессмысленности бытия.

— Смысл в упорядоченности, Тая. Бессмысленность — это хаос, а вселенная устроена очень логично. Смерть лишь способ постоянного обновления и снижения энтропии системы. Все умирает. Деревья, люди, звезды. Даже, если бы бог когда-то существовал, он давно уже умер. А религия всего лишь способ борьбы со страхом неизвестности. Религиозные обряды нас успокаивают.

Светлана Алехина — юрист. Они поженились с Вовой пару лет назад. Детей пока нет. Я планирую оформить на нее доверенность на совершение юридических процедур по окончательному оформлению наследства. Сейчас просто благодарна за кров, ужин и компанию.

— Днем, наверное, вид хороший? — вежливо интересуюсь я, пока мы с ней стоим на балконе, составляя компанию курящему Вове.

Алехины купили квартиру на высоком этаже в новострое в старом сталинском районе. Сейчас темно, оценить можно только свет в окнах и контуры темнеющих крыш под нами.

— Да, неплохой, — соглашается Света, — но мне больше всего нравится приватность. Можно летом голой сидеть в кресле на балконе и никаких соседей напротив.

— Развратная девочка, — Вова не может удержаться. Притягивает жену и смачно целует.

Это то, что сейчас надо. Жизнеутверждающая сцена. Не могу сдержать улыбку.

Рано утром вызываю такси и прошу провезти меня по Варшавскому шоссе. Я не знаю, где все произошло. Просто смотрю в окно и пытаюсь почувствовать.

Завтракаю в кафе возле здания, где расположена контора нотариуса. К назначенному часу поднимаюсь в лифте на оглашение. Двери уже закрываются, когда успевает заскочить вдова Ларина.

Лариса в черном. Смотрит на меня враждебно. Пытаюсь игнорировать ее присутствие, но сама девушка не намерена этого делать.

— Он заставил меня сделать аборт, а сам имел внебрачного ребенка, — выплевывает мне претензию.

— Сочувствую, — пожимаю плечом, — но вы сами сделали выбор в той ситуации.

— Я сделала то, что он хотел, — шепчет Лариса, — у меня не было другого выбора. Потом мы поженились. Я все сделала правильно.

Просто молчу. Не мне читать проповеди и бросаться камнями. Уверена, что именно я поступила правильно, но не мне судить. Я знаю, как Ларин умел подавлять волю. Поэтому произошедшее особенно дико. Как мог умереть человек с той безумной энергетикой?!

Ларисе достается квартира, в которой они жили с Лариным. Остальные квартиры, активы и счета завещаны Ариадне. Не знаю, насколько справедливо поступил Андрей, но отказываться ни от чего не собираюсь.

Больше не общаемся с вдовой. Приезжает Светлана, и мы удаляемся в другой кабинет для оформления доверенности.

Вечером я уже дома. Обнимаю детей. Нежно целую мужа. Безумно благодарна ему за то, что он тогда не заставил меня выбирать между собой и ребенком.

За ужином шумно. Кажется, семья поставила себе цель отвлечь меня от печальных мыслей.

Кормлю Джованни на ночь и проваливаюсь в сон.

Я иду с Андреем по Варшавскому шоссе. Мы молчим. Я не могу говорить, потому что беззвучно рыдаю, и в груди застрял ком. Дорога совершенно пустая. Нет ни машин, ни людей на тротуарах. Вымерший город. Я знаю, что впереди та самая развилка с каширкой, на которой все случится. Пытаюсь увести Андрея с дороги. Мы молча боремся. Я тяну в сторону, беззвучно глотая слезы, но Ларин упорно идет вперед. Он сильнее. Он всегда был сильнее.

— Покажи мне свои руки! — в отчаянии кричу я.

Андрей бесстрастно смотрит на меня и разворачивает ладони вверх. На одной четкий квадрат из линий, на другой круг.

Меня грубо выдирают из сна. Кот Энрико каким-то образом проник в нашу спальню, залез лапами под одеяло и царапает мою ногу. Я просыпаюсь вся в слезах, сотрясаясь от рыданий.

— Что случилось? — Андреа сонно прижимает меня к груди и гладит по голове.

— Он приходил ко мне, — кричу сквозь рыдания, — этот кот прогнал его.

Гонголо растирает глаза. Встает, хватает за шкирку животное и вышвыривает его за дверь. Садится рядом и укачивает меня как ребенка.

— Все хорошо, девочка моя! Я всегда буду рядом.

— Не смей обещать мне ничего подобного! — рыдаю и бью его кулаком в грудь. Постепенно успокаиваюсь в сильных объятиях.