Забери мою девственность

Днем прокручиваю в голове сон. Я твердо уверена, что Андрей приходил ко мне. Я чувствовала его рядом. Лезу в поисковик и гуглю значение знаков. Круг — символ неба, квадрат — земли. Как это трактовать? Ларин сейчас между землей и небом?

Сегодня девятый день после его смерти. Может он в том самом чистилище, поэтому между землей и небом?

Нет, он не католик, а православный. Ему нужна помощь близких и наша молитва.

Вечером забираю Ариадну из школы, и мы идем в соседний греческий храм. Ставим свечки. Молимся за душу усопшего. Дочь по всем правилам своей церкви, потому что ходит в католическую школу. Я так, как подсказывает сердце.

— Мама, а папа Андрей попадет в рай? — волнуется Ариадна.

— Все в твоих руках, детка, — обнимаю дочь за плечо и прижимаю к себе, — если ты сильно захочешь, то так и будет. Твои молитвы — нить для выхода из лабиринтов тьмы к свету.

Ариадна решительно кивает. Мы просто стоим и смотрим, как огонь плавит воск поминальных свечей.

Конец

Бонус с ХЭ

Спустя два года

Встаю с велотренажера. Отпиваю воду из бутылочки и смотрю время на фитнес-браслете. Как-то все страннее и страннее. Обычно Андреа покидает спортивный зал, когда я только в него бреду. Сегодня он явно сильно запаздывает.

Иду к лестнице и перебираю ближайшие планы. Через неделю возвращаются старшие дети. Я ужасно соскучилась. Жду не дождусь. Через две недели переезжаем с Лидо в Венецию. Начнется школа у детей, и я возобновляю занятия в своей шахматной школе. Нужно будет готовить Ариадну к детскому чемпионату мира. Спокойное лето почти закончилось. Постепенно вхожу в мобилизационный режим.

Поднимаюсь в спальню, залезаю на кровать и трясу за плечо мужа. Гонголо резко разворачивается и ловит меня в железную хватку.

— Андреа, почему ты все еще спишь? — вздергиваю бровь.

— Решил устроить себе выходной, — рука лезет в мои спортивные шорты, дразняще поглаживает ягодицу.

— Пусти, мне нужно в душ, — упираюсь руками в его грудь и пытаюсь освободиться.

— Не надо. Мне безумно нравится, когда от тебя пахнет тобой.

Впивается в губы и больше не дает ничего сказать. В следующий миг опрокидывает на спину. Неспешный утренний секс.

— Быстро иди в свой душ, — вырывает меня из неги, — разлеглась тут и напрашивается на второй круг, — нетерпеливо рычит Гонголо.

— Почему бы и нет, если у тебя выходной, — сладко потягиваюсь в постели.

— Тогда я первый принимаю водные процедуры, — объявляет Андреа, — реши пока, что наденешь к красному платью.

— Какому красному платью? — вся приятная расслабленность покидает тело.

— В греческом стиле. Которое я вчера повесил в твой гардероб. Мы идем на показ.

— Какой показ? — подпрыгиваю в постели и ничего не понимаю

— Выгуливаю жену на кинофестиваль. Показ в главном зале, так что выглядеть нужно достойно, — смотрит на экран телефона, — у тебя полчаса до прихода визажиста.

— Гонголо, твою мать, кто так делает? — рычу я. — Я первая в душ. Блин, собиралась на пляж с Джованни. Теперь весь день пойдет насмарку, — недовольно бубню я.

— Вообще одичала за лето, — Андреа ловит меня, когда иду мимо и нежно целует. — Прости, это моя вина. Мы должны чаще выбираться в люди.

— Просто надо предупреждать заранее, — вырываюсь и иду в душ.

Через два часа выходим из дома. Андреа открывает мне заднюю дверь, потом обходит машину и садится рядом.

— Так что мы едем смотреть? — уточняю я, прижимаясь к Андреа.

— Картину одного талантливого начинающего итальянского режиссера, — уклончиво отвечает муж, поглаживая мое бедро через шелк платья.

— Как называется эта картина? — задаю наводящий вопрос.

— Таис Афинская, — нехотя отвечает Гонголо, смотря куда-то в сторону.

Пропускаю пару вдохов. Разворачиваюсь к Андреа всем корпусом.

— Не могу поверить, что ты сделал это! — кидаю обвиняющим тоном. — Гонголо, ты ведешь себя как мальчишка! Вздорный и избалованный. Ну зачем это все было нужно?

Отворачиваюсь и закусываю губу. Какая-то вселенская глупость. Реально не понимаю. Зачем он это делает.

Дергает меня к себе на колени. Запрокидывает голову на предплечье. Пронзительно смотрит в глаза.

— Потому что я люблю тебя больше, чем он. Хочу, чтобы все об этом знали.

Он умер. Сердце привычно сжимается. Пора закрыть все счеты.

Думаю, но не говорю вслух. Просто отвечаю на поцелуй мужа.

Красная дорожка. Расправляю плечи. Как хорошо, что у меня был нелепый опыт кинопроизводства. Я уже увереннее чувствую себя перед камерами и не рискую грохнуться у всех на глазах. Улыбаюсь, пока не проходим в здание.

Не могу не думать, что с Лариным мы всегда были на равных. В его сценарии я была королевой. С Гонголо постоянно возникает ощущение собственной неполноценности, несмотря на его безусловное обожание.

— Андреа, скажи, почему ты выбрал сюжет про блудницу? — интересуюсь со скрытой обидой.