Забери мою девственность

— Гетеры не были блудницами. Это был один из немногих форматов для женщин, который позволял оставаться свободными. Подходил для независимых девушек из знатных семей. Они были одарены и образованы. Не желали становиться собственностью мужчин, что было неизбежно при замужестве. Посвящали себя Афродите и обучались в школах при храмах богини. Гетеры дарили мужчинам не только телесный рай, но и духовный и сами выбирали, кого осчастливить. Не забывай, что в дохристианской морали секс не считался чем-то запретным.

— Андреа, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — невольно улыбаюсь, — культ Афродиты против культа Геры. Вечное противостояние. Любовницы против жен. В рамках христианской морали ты опять определил меня в лагерь блудниц.

Кусаю губы и вспоминаю советский роман о Таис.

— К тому же мне не понятна твоя мысль. Насколько помню, Птолемей бросил Таис с двумя детьми, женившись на Беренике. Надеюсь, это не намек, что ты готовишься со мной развестись? — вопросительно вздергиваю бровь.

Также вспоминаю, что любила гетера Александра Македонского, который рано умер. В общем, смысл выбора сюжета от меня ускользает. Скорее трагедия, чем романтический сюжет.

— Тайа, ну что за выводы? — укоризненно вздыхает Гонголо. — Давай отложим этот разговор, продолжим после просмотра.

Пожимаю плечами. Отложим, так отложим. В любом случае интересно. Насколько помню, в романе подробно описывались античные культы богинь, о которых много читала в последние годы.

— Кстати, подумала, — задумчиво поправляю бабочку мужу, — христианство же вообще отменило сакральные женские культы. Оставило в усеченном виде поклонение Гере, заменив его почитанием богородицы. А с учетом того, что Мадонна всего лишь мать и недожена, то и функционал Геры сильно урезали. Чувственная любовь и красота были безжалостно отправлены на свалку истории.

— Естественно, — посмеивается Андреа, — секс же отменили. Гетеры имели слишком большую власть над мужчинами. Видимо, аскетов это сильно нервировало. Всех служительниц Афродиты понизили рангом и отправили в порты удовлетворять низшие потребности. Даже католическая церковь признавала, что эти потребности существуют, поэтому проституцию не пытались искоренить. Так и закончили войну Афродиты против Геры, о которой ты говорила. Максимальным унижением первой и безусловной победой второй.

— Угу. Тайные знания о власти над мужчинами умерли вместе с культом. Новый христианский культ безусловно мужской. Женщин загнали под лавку на многие века. Мужья втиснули жен в знаменитую формулу трех К — церковь, кухня, дети. (Kinder, Küche, Kirche).

— Как-то я не очень эффективен, как муж, — ухмыляется Андреа, — из трех компонентов выполнил только один. Кухня с переменным успехом, с церковью тоже все очень плохо. Где-то я недорабатываю.

— Ты просто не хочешь стать бледной тенью богоматери, — смеюсь я, — у которой муж как бы был, а вроде бы и нет. В навязанной христианством схеме мужчины тоже являются пострадавшей стороной. Женщина чувствует себя женой и любовницей только пока нет детей. Дальше включается ментальная религиозная программа, и она становится прежде всего матерью, игнорируя другие женские роли. Так что тебе выгодна моя преимущественно атеистическая позиция. Даже не спорь.

— Умна и прекрасна. Я чертовски счастливый мужчина. Пошли в зал, — Андреа обнимает меня за талию, — кстати, сценарий написан в том числе на основе книги твоего соотечественника Ивана Ефремова.

Проходим в зал. К Андреа, как продюсеру фильма, приковано почти такое же внимание, как к режиссеру. Пока идем на свои места, постоянно ослепляют вспышки камер.

Выключается свет. Начинается кино.

Главная героиня внешне сильно похожа на меня, Александр Македонский — на Гонголо.

Картина оказывается чем-то близким к жанру фэнтези. До какого-то момента повествование сильно пересекается с Ефремовым. В сцене последнего свидания Александра и Таис, гетера, вопреки повествованию в книге, соглашается стать его женой.

Царь выполняет требование женщины — бросает все и уезжает жить с Таис на уединенный остров. Он забывает Роксану, она Птолемея.

Судьба Александра меняется. Он не заболевает малярией и не умирает в тридцать два года. Пара живет в любви, согласии и рожает детей до самой старости. Царь выстраивает на острове новые храмы, в которых организует культ Таис.

Включается свет. Зал аплодирует сказке. Андреа поворачивается ко мне и с надеждой в глазах спрашивает:

— Тебе понравилось, Тайа?

— Значит, я гетера, а ты царь? — нервно смеюсь я.

Гонголо в своем духе. Почему я до сих пор люблю этого сексиста?!

— Ты моя царица, глупая, — берет в руки лицо и публично целует в губы. — Любовь всей моей жизни!

Таю в его руках.

— Я пошутила. Это очень романтично и мило. Спасибо!

— Просто спасибо?

— Есть какие-то пожелания? — уточняю томным голосом.

— Ну, я надеялся на благодарности в стиле гетеры.

— У нас нет такого костюма.

— Я заказал разных фасонов. Уже в чемодане. До церемонии награждения успеем отдохнуть на уединенном острове. Няня уже везет Джованни в поместье родителей.