Заблуждения толпы

По Айюбу, первым «еврейским агентом» Даджжаля среди людей был святой Павел, ему наследовал император Константин, далее шли масоны, американские евреи и Ататюрк, за которыми встали в ряд Соединенные Штаты Америки, НАТО и, в завершение всего, Израиль. Айюб писал, что «землетрясения, извержения вулканов и засухи будут предшествовать появлению антихриста, [и] температура на планете заметно повысится». Затем состоится заключительная схватка, подробности которой автор описывал столь красочно, что устыдились бы и Линдси, и Иоанн Богослов. В итоге Израиль падет, а столица восторжествовавшего ислама будет перенесена из Дамаска в Иерусалим. Мимоходом Айюб отрицал Холокост и осуждал папу римского за то, что тот однажды посетил синагогу.

Как и в христианской диспенсационалистской фантастике, Храмовая гора играла в книге Айюба ведущую роль. Будто вторя Денису Майклу Роэну и раввину Горену, Айюб писал: «Жилище [Даджжаля] будет в иерусалимском храме. По этой причине евреи стараются сжечь мечеть аль-Акса и все норовят устроить археологические раскопки, даже пытаются выкупить эту землю через американских масонов»⁸⁰³. Вообще сходство нарративов конца времен в трех авраамических религиях настолько велико, что израильский журналист Гершом Горенберг замечает: «Театр конца света предстает в трех обликах, и в глазах сторонников Апокалипсиса великая драма уже разыгрывается. Звуковой ряд обеспечивают надежды и страхи; всякий раз, когда говорит какой-то актер, его слова звучат дико. Воплощаются сразу три сценария. Актерский состав еврейских мессианистов выступает в начале христианской пьесы; евреи и христиане на равных участвуют в пьесе мусульманской. Там, где одни видят риторические красоты, другие слышат призыв к битве»⁸⁰⁴.

«Антихрист» активно раскупался в арабском мире; подобно Линдси, Айюб поспешил закрепить успех рядом продолжений. У него быстро появилось множество подражателей, причем некоторые из них зачисляли в евреи почти всех на свете, в том числе Мартина Лютера; один из подражателей Айюба, Фахад Салим, великодушно признавал, что Саддам Хусейн не еврей, но у близкого его соратника отец еврей, что и привело к порочности иракского режима. Среди подражателей Айюба особняком стоял египетский журналист Мухаммад Иса Дауд, писавший для саудовской прессы и опубликовавший, между прочим, вполне честное интервью с джинном (будто он попал на страницы сказок «Тысячи и одной ночи»).

Дауд явно считал книгу Айюба слишком осторожной и милосердной по отношению к евреям; в 1991 году он издал собственный труд «Остерегайтесь: антихрист вторгся в мир из Бермудского треугольника». Согласно Дауду, треугольник – это место на пути Даджжаля в Северную Америку в восьмом столетии и база летающих тарелок в составе грозной мусульманской авиации⁸⁰⁵.

Популярная апокалиптическая литература заполнила лотки на базарах Каира, Эр-Рияда, Бейрута, Багдада и Восточного Иерусалима, встала на полках книжных магазинов от Марокко до Индонезии. Что еще важнее, с появлением социальных сетей эти книги обрели доступность и влияние в широких массах, подпитывая и укрепляя джихадизм двадцать первого столетия⁸⁰⁶. Исследователь ислама Жан-Пьер Филью так характеризует очевидную антисемитскую и антизападную направленность этого жанра:

«В этом нарастающем бреде нет ничего безобидного, поскольку он насквозь пропитан негодованием и мстительностью… Мессианисты третьего тысячелетия изрыгают свою ядовитую желчь с самоуверенностью тех, для кого будущее – и сам конец света – совершенно неоспоримы. Америка, неизменно враждебная исламу и по своей сути макиавеллистская, проклята и обречена на ужасную гибель; ислам – это правда, непреодолимая сила и предреченная победа»⁸⁰⁷.

Получается, что на протяжении столетий мусульмане возлагали надежды на избавление от унижений и притеснений на грядущего спасителя – Махди. В этом нарративе круглым датам уделялось внимания ничуть не меньше, чем в кругах христиан-миллениалистов. Ажиотаж вокруг Махди сопровождал, как правило, наступление нового века по мусульманскому календарю.

Этот календарь ведет отсчет с бегства Мухаммада из Мекки в Медину в 622 году (хиджра), и 12 ноября 1882 года началось четырнадцатое столетие от хиджры (anno hegirae) [203]. В конце тринадцатого столетия от хиджры, то есть в конце 1870-х годов, суданский суфий по имени Мухаммад Ахмад возмутился ересями египетских правителей Судана, который формально подчинялся Османской империи, но на самом деле тяготел к британской короне. Ахмад вычислил, что конец света состоится 12 ноября 1882 года, стал готовиться к этому событию и даже объявил себя Махди – в 1881 году, чтобы хватило времени установить власть в Хартуме до наступления нового века⁸⁰⁸.