Забракованные

Учитывая, что Луиса была ровесницей Амелии, то та младше брата на четыре года, а значит, юному совратителю гувернанток было тогда девятнадцать.

— И что отец?

Рэймер поморщился.

— А отец отчего-то решил, что я не пропускаю в доме ни одной юбки, приплел сюда каких-то горничных, которых, кстати, поминал мне до конца своих дней, и уволил весь молодой персонал дома, заменив их старушками. А их, видимо, тоже предупредил, что сын у него с придурью, и те еще полгода смотрели на меня с опаской…

— О боги! — Мэл уже хохотала в голос, представив себе эту картину.

— Очень смешно, — Монтегрейн сделал вид, что обиделся, однако она прекрасно видела, что ему самому весело. — А тот случай с гувернанткой вообще был впервые, когда я приблизился к кому-то, кто работал в нашем доме. Так что обвинили ни за что.

Подавившись собственным смехом, Амелия закашлялась так резко, что даже Гнеда обеспокоенно обернулась. Мэл успокаивающе погладила лошадку по холке. Джо просто неодобрительно покосился на шумную наездницу.

— Ты жива? — участливо и в то же время ехидно уточнил спутник, когда она продышалась.

— Жива, — отмахнулась Амелия, все ещё чувствуя некий азарт от их разговора. — А что стало с той гувернанткой?

На лице Рэймера явственно читалось: а что с ней могло стать?

Он дернул плечом.

— Уволили, конечно. Мне потом пришлось содержать ее целых два месяца, пока она не нашла себе новую работу. Удружил папочка.

Мэл удивленно вскинула голову.

— Что? — в свою очередь не понял Монтегрейн.

— Ничего. — Амелия покачала головой. — Поехали уже назад? Не стоит перетруждать твою ногу.

Рэймер глянул на нее как-то странно, но спрашивать ничего не стал.

Кивнул и повернул Джо по направлению к дому.

Глава 28

4,5 года после начала войны

Поместье Грерогеров

Южный округ, Мирея

Отец сидел на диване в гостиной, обложившись доходными книгами. Одна из них лежала распахнутой на журнальном столике, оттеснив чашку с давно остывшим недопитым чаем на самый край.

Лорд Грерогер щурился, вглядываясь в графы с цифрами, придерживая пальцем непривычные ему очки на переносице. Недавно его зрение значительно ухудшилось, чего, по его утверждению, не случалось ни с кем в роду. Мэл с трудом удалось уговорить отца согласиться на очки, как простому смертному, не владеющему даром. Но те до сих пор доставляли ему дискомфорт и только напоминали о магической увечности в сравнении с могущественными предками.

Вошедшая Амелия аккуратно прикрыла за собой дверь, чтобы не отвлекать отца от важных дел, и попыталась тихонько проскользнуть к лестнице за его спиной. Не удалось. То ли у лорда Грерогера был такой отменный слух, то ли она все же не сумела быть достаточно осторожной.

— Мэлли! — воскликнул отец, повернувшись к дочери вполоборота, и та сделала вид, что и не думала прятаться, подошла к дивану. Лорд Грерогер снова вернул сползающие по переносице очки на место, нахмурился. — Ты неважно выглядишь.

— Устала. — Она выдавила из себя улыбку.

По правде говоря, ноги подрагивали. За сегодняшний день Мэл ни разу не присела, не говоря уже об отдыхе или обеде. Тем не менее аппетита не было, и, если бы отец не заметил ее, она бы с удовольствием закрылась в своей комнате и легла спать пораньше.

Однако суровый взгляд лорда Грерогера не смягчился.

— Присядь-ка, — отец похлопал по дивану возле себя и переложил одну из толстых книг в потертой кожаной обложке подальше, освобождая ей место.

Амелия вздохнула, но подчинилась. Не хотела расстраивать отца. Его здоровье сдавало все сильнее, и страшно было подумать, что бы с ним происходило, если бы не фамильная способность к самоисцелению. Увы, резервы организма не бесконечны даже с магической подпиткой.

Мэл обошла диван и присела на самый край, намеренно оставив между ними расстояние на сиденье. Когда она оказывалась близко, отец так и норовил обнять ее или погладить по голове, отчего Амелия непременно вздрагивала и пугала его своей реакцией.

Лорд Грерогер тактично сделал вид, что не заметил, как далеко отсела дочь, потянулся к распахнутой на столе книге, пролистал несколько страниц и достал белый конверт, вставленный между ее листов.

— Погляди, какое интересное письмо я сегодня получил.

Амелия удивленно приподняла брови, но молча приняла бумагу, достала из конверта листок.

«Дорогой тесть… Прошу сообщить… Потому как мужское общество…»

Мэл не дочитала, сложила лист вдвое, пряча от себя его содержимое. Хотелось отшвырнуть письмо от себя, как ядовитую змею, но ради отца она сдержалась.

Каким нужно быть идиотом, чтобы написать собственному тестю, чтобы тот лучше присматривал за дочерью, ибо вдали от мужа она может «польститься» на другого мужчину? Отвратительно.

Отец молчал, но внимательно следил из-под очков за эмоциями на ее лице. Наконец поджал губы и сам выдернул из одеревеневших пальцев дочери письмо, швырнул на стол, не заботясь о том, чтобы оно достигло места. Не долетело: плавно спикировало на пол и осталось на ковре.

Мэл, как завороженная, следила за полетом конверта и вздрогнула от прозвучавшего в повисшей тишине сурового голоса.