Забракованные

Он и прочувствовал. Вышел к ним ровно через такой промежуток времени с момента поднятия шума, который понадобился бы для того, чтобы встать, одеться и спуститься на улицу.

Все это время Олли и Ронни, оба взъерошенные, взволнованные и как никогда похожие друг на друга, держали ворота запертыми и пытались урезонить разбушевавшихся крестьян через них.

Во двор выскочил Дрейден. Однако был послан собравшимися людьми далеко и надолго и не в самых вежливых выражениях. Потом был послан повторно — уже вышедшим на улицу Монтегрейном, велевшим отпереть ворота. Кристис пытался спорить о том, что это небезопасно, получил, если Амелия верно расслышала, ещё одну нелитературную фразу в свой адрес, после чего отошел и больше не мешал.

Рэймер вышел. Один. К разъяренной толпе, сжимающей в руках острый сельскохозяйственный инвентарь, бликующий в лучах восходящего солнца — это было и красиво, и жутко.

Мэл сама не заметила, как смяла в кулаке ни в чем не повинную штору, с замиранием сердца глядя на происходящие за воротами события. Ведь стоило одному из этих людей перенервничать…

Это заняло почти час. Крестьяне ушли, а Монтегрейн вернулся, по-прежнему один, цел и невредим. Только с бледным и усталым лицом, будто бы он не только что встал с постели, а не спал по крайней мере несколько суток.

— Крист! В кабинет! — рявкнул и, с силой впечатывая наконечник трости и подошву сапога на здоровой ноге в плиты двора, направился к дому.

Мэл благоразумно спряталась за шторой.

В тот день она больше не видела ни мужа, ни Дрейдена. А вечером, когда пришла к комнатам Монтегрейна, чтобы заняться его лечением, ей не открыли: на стук никто не ответил — хозяина не было. Амелия ушла к себе и сильно подозревала, что Рэймер и Кристис провели в кабинете всю ночь…

— Крестьяне успокоились, — ответила она Гидеону.

Он обернулся на нее через плечо, одарил снисходительным взглядом и улыбкой.

— Пока, — произнес весомо.

Так вот оно что… Что-то подобное Мэл и подозревала — то, что СБ приложила руку к проблемам Монтегрейн-Парка. Но, что Гидеон еще и намеренно спровоцировал крестьян, стало для нее неприятным открытием.

Будто загоняет дичь…

А СБэшник резко отвернулся от окна и шагнул к Амелии. Ей пришлось встать, чтобы не позволить ему подойти и нависнуть над ней, пользуясь высотой своего роста и коротких ножек дивана.

— Он нервничает?

Она хмуро смотрела в ответ.

Гидеон скрипнул зубами.

— Еще раз спрашиваю. Монтегрейн занервничал?

Нет, Рэймер не нервничал, он злился и уставал — вот что она видела.

— Вероятно, — ответила вслух.

— Хорошо. — Наконец-то собеседник услышал хоть что-то, что ему понравилось. — Очень хорошо-о, — протянул он задумчиво, остановившись от Мэл на расстоянии шага, и задумчиво потерев подбородок. — Он все равно ошибется, — сказал, кажется, себе, нежели ей.

Амелия отвела взгляд и вскинула его вновь, когда стоящий напротив нее мужчина снова заговорил — резко, жестко.

— Следующая встреча еще через десять дней. Здесь же. В полдень.

Мэл мысленно подсчитала, какая это будет дата, и кивнула.

— И учти! — Гидеон вдруг неожиданно шагнул совсем вплотную и ухватил ее жесткими пальцами за подбородок, заглянул ей в глаза своими черными глазищами, бездонными, словно колодцы. — Если я узнаю, что ты решила сменить сторону, будешь болтаться с муженьком на соседних веревках!

А ведь даже называя ее непроходимой дурой, он обращался к ней на «вы». Вот кто, выходит, занервничал по-настоящему…

Она резко отшатнулась, вырываясь из унизительной хватки, отступила. Впрочем, довольный уже произведенным эффектом, Гидеон и не пытался ее удерживать, только все ещё угрожающе сверкал глазами.

— Не судите по себе, — произнесла Мэл сквозь зубы, от ярости даже не испугавшись. — В Мирее аристократов не вешают, им рубят головы.

После чего развернулась и вышла, не прощаясь.

— Миледи! — Тут же бросился к ней господин Линч, заискивающе улыбаясь и расшаркиваясь. — Может быть, еще одно платье или новый костюм для верховой езды?

— Уйдите с дороги, — огрызнулась Амелия, заставив круглое лицо портного изумленно вытянуться, и вышла вон.

* * *

Ужинала Амелия в одиночестве: Рэймер и Кристис снова не появились. Спросила накрывающую на стол Лану, и та ответила, что те куда-то уехали во время ее собственного отсутствия и до сих пор не возвращались.

Мэл поблагодарила старшую горничную за информацию и больше не донимала расспросами. Она и раньше понимала, что Гидеон затеял серьезную игру, но после сегодняшней встречи окончательно в этом убедилась.

Сердце было не на месте. Подумать только, скажи кто ей месяц назад, что она будет волноваться за нового мужа, ни за что бы не поверила.

Но Мэл и правда волновалась.

Аппетита не было, несмотря на длительную прогулку, и она, почти ничего не съев, ушла к себе.