Забракованные

Пламя, ещё сдерживаемое впереди, умудрилось выбросить язык откуда-то сбоку, ударило в правую ногу чуть выше сапога.

Монтегрейн упал на колено.

Пара секунд… Ну же!

Он уже сам не понимал, что это трещит: огонь или его зубы от напряжения.

Конец? Нет, как бы не так.

Раньше Рэймер никогда такого не делал — ведь магов с детства учат, что, если выбрать резерв без остатка, можно перегореть и лишиться магии. Со временем эта привычка настолько входит в плоть и кровь, что перестает осознаваться. Сейчас же терять ему было нечего.

И он ударил по стене огня из последних сил, выкладываясь абсолютно, выгребая до донышка…

Щит выстоял еще не меньше минуты.

А когда наконец рухнул, пламя исчезло. Осталась лишь выжженная земля вокруг да стелящийся над ней серый дым.

Стоя уже на обоих коленях и даже не пытаясь встать, Монтегрейн поднял глаза. Дым перед ним рассеялся, как по команде. Впрочем, именно что по команде — только по чужой.

Натаниэль все еще стоял на холме. Вынул руку из широкого рукава, приподнял и… вместо того чтобы ударить по поверженному противнику, изобразил в воздухе у своего виска воинский салют. Развернулся спиной и пошел обратно к своему войску. Мирейцев никто больше не преследовал.

— Вставай, вставай, вставай! — тут же раздался знакомый голос, и Рэймера подхватили под мышки, пытаясь приподнять.

Он правда попробовал встать, но тут же осел на раненую ногу.

— Крист… что ты тут… делаешь?

— Я дерьмово бегаю, — весело, с нотками сдерживаемой истерики в голосе, отозвался Дрейден над его ухом. Помог наконец подняться только на одну ногу и перекинул руку Монтегрейна себе через плечо. — Ну и как бы я на бегу считал потери, а? — Истерика-таки прорвалась и вылилась в совершенно дикий смешок.

— Действительно, — пробормотал Рэймер.

Его повело в сторону, и он непременно рухнул бы лицом в землю, если бы его не поддержали крепкие руки.

Настоящее время

Монтегрейн-Парк

Амелия вышла из дома уже глубоко за полдень. Солнце светило ярко, но легкий гуляющий по двору ветер приносил прохладу и приятно освежал.

Во дворе обнаружились закадычные друзья — мальчик Джерри и Шеба. Иногда, когда Мэл видела эту парочку вместе, ей даже казалось, что огромная псина с умными человеческими глазами любит сына кузнеца куда больше, чем своего настоящего хозяина.

Сына кузнеца…

Амелия спустилась по ступеням крыльца. Джерри, в этот момент сидящий на корточках и тискающий Шебу за огромную морду, мгновенно выпрямился в полный рост и уважительно склонил голову.

— Здравствуйте, миледи!

Мэл огляделась по сторонам: никого, кроме этих двоих. Ворота были заперты изнутри, близнецов тоже нигде не наблюдалось. Открыли, впустили гостя и ушли по своим делам, зная, что мальчик в этом доме всегда дорогой гость?

Амелия бросила взгляд на высокую ограду. Судя по всему, Гидеон был прекрасно осведомлен обо всем, что происходит за ней, но никак не мог сунуть нос на территорию дома непосредственно. Потому и не заострил внимание на частых визитах юного гостя, продолжая гоняться за мифической дочерью покойного принца. Видел бы он, чем занимается Джерри тут на самом деле…

— Здравствуй. — Мэл подошла ближе и провела ладонью по нагретой на солнце шкуре гигантской собаки. Шеба рыкнула в знак приветствия и лизнула ей пальцы. — И тебе привет, — улыбнулась Амелия и снова перевела взгляд на Джерри, заметно смутившегося в ее присутствии и явно ещё не решившего, как себя вести.

Высокий, тонкокостный, черноволосый, с правильными чертами лица. В свои четырнадцать он был уже выше кузнеца Шона и его низенькой жены, и уже каждого из них втрое. Шон, в тот единственный раз когда Мэл его видела, показался ей вообще каким-то квадратным, еще эта густая черная борода и выпирающие над глубоко посаженными глазами надбровные дуги. Единственное, что было общим между кузнецом и его сыном, это цвет волос. Почему в прошлый раз она этого не заметила?

— А ты что тут делаешь? — спросила строго.

Заложив руки за спину, Джерри шаркнул потертым ботинком по плиточному покрытию двора. Голова опущена, чуть волнистая челка упала на лицо. Красивый мальчик, подумала Мэл, и вырастет в очень красивого мужчину. Если ему позволят вырасти…

— Я принес матушке Соули новую порцию глиняной посуды, миледи, — доложился подросток. Верно, после того погрома, что недавно устроили в кухне Крист и Лана, запасы инвентаря наверняка нужно было пополнить. — Там какие-то горшочки для выпечки, — так как Амелия молчала, Джерри подумал, что она не поняла, о чем речь, и решил пояснить. — Знаете, такие кругленькие, невысокие. — И даже изобразил размер того, о чем говорил, пальцами.

Пальцы у него были чумазыми, с неровно обрезанными, даже, возможно, обгрызенными ногтями, однако длинные и ровные. Такими бы руками творить магию или играть на пианино, а не помогать в кузнице, снова поймала себя на мысли Мэл.

Она улыбнулась.

— Я поняла.

Джерри переступил с ноги на ногу.

— Ну, я, пожалуй, пойду, миледи? — и закончил вопросительной интонацией. И это его «пожалуй»…

Мэл покачала головой.

— Можешь остаться. Милорд ведь не против, что ты тут бываешь?