Забракованные

Насколько Амелия помнила из экскурсии лжедворецкого, весь персонал жил на первом этаже, а большинство помещений второго этажа, не считая хозяйских спален и нескольких подсобных помещений, стояли закрытыми на ключ. Таким образом, пункт назначения служанки с подносом, на котором красовались большая чашка с чаем и вазочка с печеньем, был очевиден.

Когда Дрейден сказал о том, что супруги посещают спальни друг друга, Мэл внутренне возмутилась, но сейчас вдруг передумала. Ее все еще грыз червячок вины и за ни за что обиженного Оливера, и за свои несправедливые предположения в адрес хозяина дома.

— Дана! — преодолев последнюю ступень, Амелия окликнула служанку, уже успевшую отдалиться от лестницы на несколько шагов. Девушка послушно замерла и обернулась, на сей раз крепко удерживая поднос за края. — Ты не против, если я сама отнесу чай лорду Монтегрейну?

— Конечно, миледи. — И Дана поспешила уважительно склонить голову, чтобы скрыть удивление.

Подойдя, Мэл глянула над плечом невысокой девушки на длинный, казалось, уходящий в бесконечность полутемный коридор и поняла, что абсолютно не помнит, какая из дверей ей нужна.

— Проводишь?

Дана вскинула голову, одарив ее изумленным взглядом из-под соломенной челки. Да, совсем юная и пока совершенно не умеющая скрывать свои эмоции. Если Дрейден, судя по его поведению и доверительному общению с Монтегрейном, очевидно знал, что ни тот ни разу не наведывался в спальню к своей новоиспеченной жене, ни она к нему, то Дана явно была поражена, почему хозяйке неизвестно, где находятся комнаты хозяина.

Объясняться Амелия не собиралась. Лишь чуть приподняла брови, намекая, что по-прежнему ждет ответ.

Дана, наконец, отмерла.

— Конечно, миледи. — И поспешила по коридору в нужную сторону. — Сюда, миледи.

Мэл последовала за ней.

Они остановились возле двустворчатых дверей в самом конце крыла. Окна комнат Амелии выходили во внутренний двор, эти же покои располагались с другой стороны и, вероятно, смотрели на сад.

Сад… Завтра она непременно посетит сад!

Дана бросила на Мэл вопросительный взгляд, получила кивок. После чего вручила Амелии поднос, а сама постучала в дверь.

— Да! Входи! — тут же откликнулись из-за двери.

А у Мэл сердце екнуло. Боги, что она делает? Сама, своими ногами и по своей воле идет в спальню к мужчине. Более того, к какому мужчине? К тому, которого она когда-то боялась настолько, что, не задумываясь, выскочила замуж за Эйдана Бриверивза.

Дана приоткрыла дверь, но видя, что Амелия замешкалась, не понимая, подняла на нее глаза.

— Миледи? — спросила тихим шепотом.

Мэл выдохнула. Была не была. Сколько можно бояться собственной тени?

Благодарно улыбнулась девушке и переступила через порог. Дана осторожно прикрыла дверь за ее спиной.

* * *

Гостиная покоев хозяина дома оказалась почти точной копией ее собственной: та же светлая мебель, пушистый ковер и шторы, сейчас уже задернутые на ночь, им в тон — с той лишь разницей, что диванная зона здесь располагалась не по центру комнаты, как у нее, а у стены, возле окна. В помещении царил полумрак: верхнее освещение было отключено, горел лишь небольшой светильник над диваном.

Мэл сделала осторожный шаг вперед, и пушистое напольное покрытие поглотило звук ее шагов.

Хозяин комнат расположился на диване, прямо под светильником, полулежа и подложив под спину сразу несколько подушек. Судя по тому, как была приподнята его поврежденная нога, подушку подложили и под нее. Укрытый по грудь вязаным пледом в коричнево-синюю клетку, мужчина что-то читал, держа в руках толстую книгу в кожаном переплете. Из-под пледа был виден распахнутый ворот белой рубашки, кажется, той самой, в которой он выезжал сегодня в город. На обычно аккуратно собранных волосах отсутствовал шнурок, и они в беспорядке разметались по подушке.

«Домашний» — это первое слово, которое пришло Амелии на ум. Отчего-то вспомнился отец. Он тоже любил лежать на диване с книгой или с газетой в руках. Правда, позволял себе это делать в общей гостиной — дома лорд Грерогер часто пренебрегал светскими условностями.

Мэл приблизилась к диванной зоне, осторожно поставила поднос на стеклянный столик, удобно придвинутый к ложу так, чтобы до него можно было дотянуться не вставая.

Монтегрейн в ее сторону не смотрел, продолжая увлеченно скользить взглядом по строчкам. Перелистнул страницу.

— Спасибо, Дана. Можешь быть свободна, мне больше ничего не нужно.

Амелия кашлянула.

Монтегрейн мгновенно вскинул на нее глаза. Расслабленность из его позы тут же исчезла, показалось, он даже книгу перехватил крепче. А взгляд — удивленный и одновременно недоверчивый.

— Амелия, что вы здесь делаете? — совсем не тем мягким тоном, каким обращался, как он думал, к Дане.

Захлопнул книгу, всунул ее между сиденьем и спинкой дивана и откинул плед, приподнялся с явным намерением встать.

— Лежите, пожалуйста. Я не хотела вас беспокоить, — вскинулась Мэл.

За что получила укоризненный взгляд из-под упавших на глаза волос.

— Издеваетесь?