Забракованные

— Знаток, — на полном серьезе ответила Амелия. — А ваш целитель — непроходимый болван. — Глаза собеседника изумленно распахнулись. — Он прикладывал компресс? Что-нибудь холодное?

Мэл не отдавала себе в этом отчета, но ее голос стал тверже и увереннее, как тогда, в лазарете, когда раненые поступали сплошным потоком, а леди Бриверивз работала наравне со всеми, не покладая рук и лишь урывками выделяя время на сон.

— Н-нет. — Кажется, она обескуражила супруга своим неожиданным напором.

— Болван, — повторно огласила вердикт Амелия.

Уперла руки в бока и осмотрела комнату. Если эта гостиная является практически копией ее собственной…

И она решительно направилась к противоположному углу комнаты.

— Что вы делаете? — как-то даже растерянно раздалось ей в спину.

— Вызываю слуг, — бросила через плечо. Отыскала-таки колокольчик, спрятанный в углу за шторой, шнур от которого уходил на первый этаж через специальное отверстие в половицах, позвонила.

— Вы меня сейчас пугаете, — прокомментировал ее поведение Монтегрейн, на сей раз с отчетливыми нотками веселья в голосе.

Мэл только пожала плечом. Зато он ее сейчас не пугал: просто еще один раненый, для помощи которому у нее достаточно сил и знаний.

В дверь постучали, и под все еще удивленно-заинтересованным происходящим взглядом хозяина комнаты Амелия лично отправилась открывать.

— Миледи? — удивилась оказавшаяся за дверью Лана, а затем мучительно покраснела, очевидно, вспомнив их прошлую встречу… сколько? Полчаса назад? Видимо, своим появлением Мэл испортила им с Дрейденом вечер, и они разошлись каждый по своим делам.

Амелия покачала головой, имея в виду, что не намерена обсуждать некрасивую сцену в столовой.

— Лана, принеси, пожалуйста, теплое молоко, масло амбрессы, — такое имелось в доме каждой хозяйки, а уж у матушки Соули и подавно, — измельченный корень вирны, если есть, небольшой таз, чистую ткань, — она показала нужный размер, разведя руки в стороны. — Молоко можешь сразу вылить в таз.

Старшая горничная изумленно моргнула. Но кивнула и унеслась прочь с такой скоростью, будто решила, что без этих средств хозяин дома умрет прямо сейчас.

* * *

— То есть вы не пошутили? — мужчина заинтересованно вытянул шею, заглядывая в таз, в котором Амелия тщательно смешивала требуемые ингредиенты. Размешивала прямо руками, задрав длинные рукава платья до самых локтей. Хоть какая-то польза, что он уже видел шрамы на ее запястьях — теперь их можно было не прятать.

Мэл перевела на супруга строгий взгляд.

— Вы хотите, чтобы отпечаток ладони вашего Зидена остался на вашей груди до конца ваших дней?

— Э-э… Н-нет.

— Тогда сделайте милость, лягте на спину и снимите рубашку.

Ей показалось, или Монтегрейн подавился воздухом? Не показалось. Но идти на попятный было бы глупо. Она действительно знала, что делала. Помимо некрасивой отметины, магические следы, оставленные на коже, имели свойство вызывать зуд, а порой и довольно сильные боли. В случаях, когда целитель вкладывал в свое действие слишком много энергии и не удосуживался сразу же обработать место воздействия, порой доходило даже до язв и до заражения крови — если вовремя не исправляли оплошность. Во время войны такое происходило сплошь и рядом — целителям было не до осторожности.

Сохраняя на своем лице скептическое выражение, Монтегрейн тем не менее лег и распахнул рубашку, оставшись в рукавах. Подумал и закинул руки за голову.

При виде обнаженных мужских груди и живота Амелию на мгновение взяла оторопь, но она запретила себе думать о лежащем перед ней иначе, как о пациенте, нуждающемся в помощи.

— Ваш целитель, вероятно, очень силен, — сказала она, протирая тряпицей место магического ожога и стараясь не смотреть мужчине в лицо, — но явно не домашний лекарь.

— Какой есть, — отозвался Монтегрейн через крепко сжатые зубы. Должно быть, она надавила слишком сильно.

— Военный? — Бросила быстрый взгляд.

— Да.

Амелия поджала губы. Так она и думала. Спасать умел, но мелочами не заморачивался. Хорошо, что были такие, как она, лишенные дара, но знающие подручные средства для исправления подобных ошибок.

— Простите, что назвала его болваном. — Ей вдруг сделалось стыдно.

— Я сам его так называю, — усмехнулся «пациент». — Он необидчивый.

Мэл не стала уточнять подробности. Бросила на поднос использованную материю, взяла отрез ткани, окунула его в молоко с корнем вирны, слегка отжала и вернулась к дивану.

— Будет щипать, — предупредила серьезно.

— Молоко-то?

— Вирна. Соприкасаясь с оставшимися частицами магии. — В следующий момент мужчина дернулся от прикосновения ткани к его груди. — Я предупреждала.