Забудь свой ад (СИ)

Все незначительно, когда ты стоишь посреди арены, не зная что делать. Ты опустошен и в то же время переполнен. Поводок резко дергается, становясь короче. Но тебе все равно, ты больше никуда не рвешься, не к кому. Незачем. На лицо падает намордник. Волосы попадают в затягиваемые ремешки и эта боль кажется правильной, по совести. Скупые слезы срываются с его глаз, руки безвольно свисают вдоль тела. Он подавлен. Разбит. Уничтожен. Но он не чудовище, нет. Белль будет жить. Он отпустит ее, подарит новую жизнь.

Из деревянной коробки доносятся всхлипы и благодарности.

Тело подрагивает от скребущего чувства ногтей по дереву. Ему просто нужно отпустить ее. На глаза попадается монстр, откинутый его братом. Цепь неприятно звенит, но это его не заботит. Не тогда, когда ты чувствуешь себя самым одиноким человеком на свете. Монстр рычит и вновь бросается за его спину. Рывок. Еще рывок. Казалось, его хозяин хочет опрокинуть пса на спину, но нет. Цепь то слабнет, то натягивается, а за плечами брань. Кто-то резко тянет его за волосы и, щелкнув, намордник падает в его ноги.

Она должна умереть. Предательница. Белль никогда не сможет его полюбить. Он чудовище, монстр. И она знает его секрет. Она должна умереть.

— Не смей! — сипло доноситься из коробки, барабаня по всем ее стенам. — Слышишь, не смей!

Румпель шатается, и цепь позволяет ему сделать шаг. Еще и еще. Удар по стенам коробки, отрезвляет. И вот он с ненавистью избивает кочергой его стеклянный шкаф. Уничтожая все самое хрупкое, все, что когда-либо будет напоминать ему о ней. Все хрупкое, такое, как она. Весь белоснежный фарфор, напоминающий ее кожу. Весь бархат цвета ее губ. Уничтожая шкаф, он убивает ее. Пусть так, но не саму Белль, ожидающую приговора в темнице. Не ее. Человечку из коробки удалось достучаться, на миг, но удалось.

Злость все еще пульсирует в нем, как давний нарыв. Но сил уже нет, а осколки стекла впиваются в его руки. Резкий рывок назад, на лицо надевается намордник вонзаясь холодным металлом в поврежденную кожу лица, что-то бьет его сзади по ногам и он обреченно падает на колени. Злоба и месть отступают, оставляя боль и разбитое сердце. Но где-то там, в ноющем сердце для Белль всегда найдется место. Он любил ее, как никого другого. Отпустит. Обязательно отпустит, подарит весь мир, освободит от себя.

Цепь беспрестанно дергается, а монстры кубарем катаются по арене, не выпуская его поводок из лап. Один из них сбивает его с ног, срывая намордник с лица. Цепь резко натягивается, удушая, держа на привязи его агрессию. Он стоит на четвереньках, судорожно хватая пересушенными губами воздух. Удар с другого бока, вновь валит его на бархат арены. Металл намордника снова прижимается к лицу, разбивая верхнюю губу о зубы. Во рту неприятный металлический привкус крови и беспомощности. Он похож на старую дырявую лодку, болтаемую в шторм на волнах гнева, любви, печали, радости, сожаления и ненависти, доброты и нежности. Его дергают из стороны в сторону, перетягивая к себе, как трофей. Намордник то спадает, то вновь оказывается на лице. Переносица разбита и капли крови стекают с его подбородка. Куда его вынесет на этот раз? О какие скалы разобьется его душа, на дне чьего моря окажется его лодка?

Тело ломит от побоев, хаос эмоций делает его безвольным. Намордник спадает, а рука предательски тянется сквозь осколки фарфора к единственной чашке, символизирующей его любовь. Сквозь темный туман, удушье ошейника и ругань, пробивается забитый голосок, молящий сохранить хоть что-то на память о Белль. Что-то напоминающее о лучике света в его темной жизни. Монстры яростно сцепились меж собой, потеряв цепь. Наваждение спало и рука хватает вместо чашки намордник. Его дрожащие руки сами застегивают на нем намордник, туже стягивая кожаные ремешки. Он из последних сил вскакивает на ноги, и бежит. Бежит туда, где Белль. Туда, где она была сейчас в безопасности. Ему кажется, что он бежит по темным коридорам, желая выпустить ее из темницы. Туфли увязают в бархате арены, и Румпель до сих пор не понимает, что пробегает уже третий круг. Мелькают трибуны, а звук болтающейся цепи позади него лишь подстегивает бежать быстрее. Один из монстров, одержав победу, ловит его цепь. Намордник не спадает, перед глазами только появляется дверь ее темницы. Сейчас он должен отпустить, сейчас или никогда.