Забулдыжная жизнь

Люся быстро устала от повышенного внимания и решила уйти. Ревнивца огорошило ее намерение, он по-детски опустил голову. Потоки слез заструились по его небритым щекам. «Не хочу, чтобы мужчины рыдали после моей смерти, – пусть рыдают сейчас!» – успокоила себя Люся и громко хлопнула дверью.

Неисповедимы пути Господни! Как-то в ресторане судьба свела Люсю с Валерой. Яркая женщина во многих мужиках будит зверя: в ком-то – льва, в ком-то – зайца, в ком-то – кролика. Валера оказался кроликом-дальтоником: он видел только грудь и ягодицы. Нетерпение сжигало его душу. Он затащил разомлевшую от вина девушку в гардероб. Ей стало неловко, когда их застукали. Совесть, дремавшая во время удовольствия, проснулась и заставила Вахрушину устыдиться собственного поведения.

– Насилуют! – Люся изобразила жертву сексуального террора, стала вырываться и плакать. – Держите его!

Нравственное пробуждение Вахрушиной в тот же вечер прописало Валеру в камере следственного изолятора. Недоразумение в гардеробе заставило Люсю заглянуть в свою душу. Она заглянула и нашла кучу оправданий. Они плавали на поверхности. Впрочем, не стоит об этом. Вахрушина без промедления реабилитировала себя: «Женщине можно простить многое, особенно если она ни в чем не виновата», – но неадекватно среагировало общество. Жить там, где ежедневно перемывают твои кости – невыносимо! Люсе захотелось навсегда покинуть город, превратно истолковавший ее романтические увлечения. Оскорбленная дева собрала чемоданы и присела на дорожку.

– Трудно быть порядочной женщиной – мужики мешают, сволочи! – Люся поднялась и шагнула навстречу приключениям.

За ночь воздух остыл, впитал в себя аромат сирени. За окнами стрекотали неугомонные стрижи, город просыпался. Марик Кукин славно погулял накануне и страдал от недомогания. Вставать с постели не хотелось. Подушка ласково прижималась к выбритым щекам, одеяло дарило тепло и негу. Все, что находилось за пределами кровати, вызывало отвращение. В голове что-то неприятно щелкало. Кукин поднялся, подошел к холодильнику. Две рюмки коньяка вернули уверенность в движениях и просветление в мозгах. Он вспомнил, что в ресторане познакомился с очаровательной девушкой. Кукин вернулся в спальню, пошарил в карманах. Среди скомканных купюр отыскалась бумажка с именем и номером телефона. «Люда, Люда, Людочка! – напел Марик. Бурная фантазия рисовала образ шикарной дамы, танцующей для него нагишом – Людоедка! Надо же, какое красивое имя!»

– Алло! Людмила? Доброе утро! Это вчерашний незнакомец. Вспомнили? Я вами очарован. Хотелось бы продолжить общение. Вы не будете возражать, если я приглашу вас в кино? Не любите темных помещений? Хорошо, тогда давайте встретимся, давайте встретимся… – Он напряг опохмеленный мозг и высказал тривиальность: – Давайте встретимся в кафе «Три медведя»! Кто будет третьим? А вы шутница! Когда? Вечером? Замечательно!

«Самое главное – узнать ее. Не приведи Господи, опростоволоситься!» – Марик отправился в ванную.

     Кафе «Три медведя» интерьером напоминало деревенский быт. Казанки и чугунные горшки с ухватами украшали стены. Декоративный плетень окружал барную стойку. Официант в косоворотке, с прямым пробором на голове, смахивал на Ивана-дурака. Подскочив к Марику, он отвесил низкий поклон.

– Чего барин откушать изволит?

– Тащи бутылку «Мартеля». Лимончик не забудь!

Пока официант колдовал с заказом, в кафе вошла молодая женщина. Шестым чувством Кукин понял – это Люся! Он выскочил из-за стола, галантно взял ее руку и поднес к губам.

– Позвольте называть вас Люсьен! Рядом с вами я чувствую аромат Елисейских полей! – Кукин улыбнулся шире Гуинплена и крикнул в полумрак зала: – Гарсон!

Шаркая лаптями, появился официант. Нарисованные конопушки расползлись по его лицу голодными клещами.

– Даме – шампанского и шоколадку!

Люся догадалась, что произвела эффект водородной бомбы.

– Если не накладно, закажите мороженое с лакрицей!

– Нет проблем! Скажите, Люсьен, а что вам доставляет истинное блаженство? – Кукин скорчил до безобразия умную гримасу.

– Истинное блаженство? – Вахрушина была готова к любым вопросам. – Понимание и оценка своего предназначения.

Люся взяла фужер, полюбовалась играющими пузырьками; не сделала ни единого глотка и вернула его на место. Кукин был сражен! Да что там – сражен, он потерял голову!

– Насколько же вы бесподобны! Я, кажется, влюбляюсь!

– Я не ищу любви, я ищу ее доказательств! – искрометно парировала Люся.

Марик хотел предъявить весомый аргумент, подтверждающий  величину его чувств, но окружающие сочли бы это за выходку безумного эксгибициониста и, конечно же, осудили бы. В обществе пуританской морали душевные проявления воспринимаются как вызов. Если мужчина хочет покорить женщину – он должен действовать без заминки. Если женщина преследует ту же цель – ей следует набраться терпения. Перевозбужденный Кукин предложил Вахрушиной поехать к нему: послушать магнитофон и посмотреть пикантное кино без перевода. Для приличия Люся пожеманилась и включила зеленый свет.