Читаем Забвению не подлежит полностью

Аннушка встала на путь предательства. Дважды она ходила в разведку в партизанский край и оба раза доставляла фашистам необходимые сведения.

На этот раз Штефан послал ее разведать, что за большая группа хорошо вооруженных людей оказалась в тылу у немецких войск — гитлеровцы не могли разобраться, кто именно нанес столь чувствительный и неожиданный удар с тыла — партизаны или регулярные части Красной Армии. Бдительность красноармейцев помешала Аннушке выполнить это последнее задание немецкой разведки…

Закончив следствие, я доложил об этом начальнику отдела и получил приказание отправить Аннушку в отдел контрразведки «Смерш» армии.

До разоблачения Аннушки нашим органам контрразведки еще не было известно о существовании немецкой разведывательной группы капитана Штефана. 14 декабря 1943 года, вручая мне орден Красной Звезды, начальник отдела контрразведки «Смерш» 4-й ударной армии полковник Василий Федорович Смышников сказал:

— Помимо всего прочего, это вам за разоблачение первой ласточки капитана Штефана!

Уже после войны я узнал, что Аннушка искупила свою вину перед Родиной, она помогла нашим чекистам обезвредить не одну группу вражеской агентуры, засылавшейся капитаном Штефаном в тыл Красной Армии.


26-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции мы встретили во втором эшелоне 4-й ударной армии. Штаб дивизии разместился в землянках, отрытых в лесу юго-восточнее деревни Козлы Невельского района..

7 ноября части дивизии облетела радостная весть — после тяжелых боев Красная Армия освободила столицу Советской Украины — Киев. Прекрасный подарок к великому празднику!

Однако гитлеровцы не дали нам спокойно встретить праздник Великого Октября. Утром 8 ноября крупные силы противника при поддержке авиации, танков и артиллерии прорвали оборону 417-го стрелкового полка 156-й стрелковой дивизии на участке Палкино, Лобок. К 10 часам утра враг овладел деревнями Овнище, Нива, Блинки, Шеляхово, Борок, Петрухи, Студенец и вклинился в северо-восточном направлении в стык 3-й и 4-й ударных армий. В 7 часов 30 минут части дивизии были подняты по тревоге. Перед ними была поставлена задача: совместно с частями 47-й и 117-й стрелковых дивизий контратаковать наступающего врага и восстановить прежнее положение.

Выдвинув передовые отряды, наше соединение начало наступление в направлении Щепиха, Борок, Блинки. В разгар боя за деревню Борок, несмотря на сложность обстановки на передовой, части дивизии посетили наши шефы — делегация трудящихся Чувашской Автономной Советской Социалистической Республики. Гости привезли воинам праздничные подарки. В расположении 156-го стрелкового полка под непрерывный грохот боя состоялся короткий митинг дружбы. Делегаты, в частности, рассказали, с каким огромным вниманием трудящиеся Чувашии следят за боевыми делами воинов подшефной дивизии. Бойцы поблагодарили чувашских товарищей за заботу и заверили их, что и впредь будут беспощадно бить врага.

9 ноября бои разгорелись за деревни Терпилово, Блинки, Борок, за высоту 191,6. 167-й стрелковый полк с 1-м батальоном 156-го стрелкового полка вытеснили противника из деревни Борок, 1-й и 2-й батальоны 167-го полка с 1-м батальоном 156-го полка продолжали наступать на Блинки. В этих боях враг потерял до 900 солдат и офицеров, 3 танка, 23 пулемета, несколько самолетов и другую боевую технику.

10 ноября с раннего утра наши подразделения вновь атаковали противника, продвинулись на несколько сот метров, но были остановлены ударами вражеской авиации и шквальным огнем. Все контратаки врага были отбиты, но в конце дня гитлеровцы нанесли несколько ударов с воздуха, провели мощную артподготовку, бросили в бой до полка пехоты с танками.

В 18 часов гитлеровцы при сильной поддержке авиации, несмотря на потери, ворвались в Борок, но дальше воины 167-го полка их не пропустили. Только на этом участке враг потерял до 400 человек убитыми, 2 тапка, 4 пулемета, 4 миномета.

167-й стрелковый полк отошел на окраину. Это было 10 ноября вблизи деревни Козлы. Враг бросил на позиции 249-го стрелкового полка свежие части. На одном участке обороны, бойцы, не выдержав натиска, начали отступать. Узнав об этом, командир полка полковник А. Шуркус собрал офицеров и всех находившихся вместе с ним на командном пункте, повел за собой, остановил отступающих и поднял их в контратаку. Одним из первых, увлекая за собой бойцов, бросился вперед оперуполномоченный отдела контрразведки «Смерш» дивизии старший лейтенант Викторас Балькявичюс.

Гитлеровцы в этом бою были отброшены на исходные позиции, а Балькявичюса с поля боя вынесли санитары — осколок мины ранил его в голень правой ноги. Решительные действия чекиста в критический момент боя были по достоинству оценены командованием — В. Балькявичюс был награжден медалью «За отвагу».

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные мемуары

На ратных дорогах
На ратных дорогах

Без малого три тысячи дней провел Василий Леонтьевич Абрамов на фронтах. Он участвовал в трех войнах — империалистической, гражданской и Великой Отечественной. Его воспоминания — правдивый рассказ о виденном и пережитом. Значительная часть книги посвящена рассказам о малоизвестных событиях 1941–1943 годов. В начале Великой Отечественной войны командир 184-й дивизии В. Л. Абрамов принимал участие в боях за Крым, а потом по горным дорогам пробивался в Севастополь. С интересом читаются рассказы о встречах с фашистскими егерями на Кавказе, в частности о бое за Марухский перевал. Последние главы переносят читателя на Воронежский фронт. Там автор, командир корпуса, участвует в Курской битве. Свои воспоминания он доводит до дней выхода советских войск на правый берег Днепра.

Василий Леонтьевич Абрамов

Биографии и Мемуары / Документальное
Крылатые танки
Крылатые танки

Наши воины горделиво называли самолёт Ил-2 «крылатым танком». Враги, испытывавшие ужас при появлении советских штурмовиков, окрестили их «чёрной смертью». Вот на этих грозных машинах и сражались с немецко-фашистскими захватчиками авиаторы 335-й Витебской орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова 2-й степени штурмовой авиационной дивизии. Об их ярких подвигах рассказывает в своих воспоминаниях командир прославленного соединения генерал-лейтенант авиации С. С. Александров. Воскрешая суровые будни минувшей войны, показывая истоки массового героизма лётчиков, воздушных стрелков, инженеров, техников и младших авиаспециалистов, автор всюду на первый план выдвигает патриотизм советских людей, их беззаветную верность Родине, Коммунистической партии. Его книга рассчитана на широкий круг читателей; особый интерес представляет она для молодёжи.// Лит. запись Ю. П. Грачёва.

Сергей Сергеевич Александров

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное