Забытая башня

Воспоминания, словно уносили Ульвейга далеко от школы волшебства в горах Пан. Он прохаживался по кабинету Арлы Кан, и его лицо то и дело меняло выражение. Директор и Ульгит наблюдали за ним, не сводя глаз.

— Все знают из истории волшебства, что Бломовенд был неприступной крепостью горных демонов, — проговорил, наконец, бывший темный маг, как бы ни к кому не обращаясь, — То был летающий замок за непреодолимыми стенами, окруженными могучим злым волшебством. Войти в Бломовенд было невозможно, до тех пор, пока были заперты его заколдованные ворота. Там были огромные статуи демониц в два или три человеческих роста. При приближении к воротам они оживали и острыми, как кинжалы, когтями рвали непрошенных гостей в клочья. Умадан открыл ворота летучей крепости. Мы вошли в город и захватили его. Это было кровопролитное сражение, после которого Чародея в Красном плаще объявили героем.

— Да, — негромко, как эхо, отозвались Ульгит и Арла, с волнением внимая рассказу очевидца битвы далеких лет.

— Но никто, кроме Умадана не знает, как удалось открыть ворота города демонов, — продолжал Ульвейг, всё так же пребывая в задумчивости, — Никто кроме Черного короля и его учеников. Все они погибли.

— Не все, — тихо заметила Арла.

Ульвейг кивнул.

— И не все демоны из Бломовенда, — сказал он, — Был один — предатель. Он знал тайну заклятий, наложенных на врата города, и выдал ее волшебникам. Его не захватили в плен, не пытали, не запугивали. Он сделал это сам, добровольно, из корысти или мстя за обиду. Только Умадан знал, что им двигало, поскольку демон сам нашел его и предложил свою помощь.

— Где он теперь? — спросила Арла.

Ульвейг развел руками.

— Кто знает, — он посмотрел на чародеек, и его взгляд, наконец, прояснился, очистившись от мрачных воспоминаний, — Свершив свое злодейство, он ускользнул от Умадана, хотя тот, конечно, рассчитывал после пленить его и увезти в замок Кортран. То был демон огня, значит, в нем тоже текла кровь Литгонды.

— Поэтому он может предъявить права на наследство, — заключила Ульгит.

* * *

— Хм, — с мрачной иронией выдавил из себя Верховный Чародей, когда библиотека опустела, и в ней остались только царица, Ауриния и он сам.

— Да, вот так вот! — с вызовом ответила царица и демонстративно отвернулась, скрестив руки на груди.

— Правду говорят: яблоко от яблоньки не далеко падает, — усмехнулся в усы Агенор и поправил на груди цепь с кулоном в виде золотого яблока — символа страны Ильраан, — Что вы, что ваш отец — фрукты с одной веточки.

— Хм! — в свою очередь изрекла царица.

— Элиа, — вздохнула Ауриния, прибирая чашки на столе, — Как он изменился. В роде тот же робкий мальчик, который приехал сюда пять лет назад. Но сейчас в нем появилось что-то такое… Когда он говорит, все слушают только его.

Царица погрустнела и присела к столу.

— На самом деле, — возразил Агенор успокаивающе, — Он всегда таким был. Просто это трудно сразу разглядеть.

Ауриния сдвинула чашки, чайник и вазочки с угощением на край стола и принялась убирать их на большой круглый поднос.

— И еще я хотела спросить, — добавила она, не поднимая головы от своей работы, — Это ваше пророчество: "Когда ляжет нетающий снег" — это значит, когда придет зима. Так? "Когда взойдет Черное Солнце" — это, когда начнется солнечное затмение?

— Да, все верно, — подтвердила царица, — Что тебе не понятно?

— Что тогда будет, — ответила Ауриния, — Я правильно поняла? Солнце больше не взойдет? Снег больше не растает?

* * *

Густая тягучая тишина, полная тревожных мыслей и нарождающихся страхов окутала кабинет директора Аструмы. Трое, собравшиеся в кабинете, молчали, думая об одном и том же.

— Что ждет нас после воцарения наследника демонов? — проговорил Ульвейг, наконец, прервав молчание, ставшее невыносимым, — То есть, если он воцарится.

— Полное торжество злых сил, — печально молвила Арла, и в ее тоне промелькнула обреченность, — Гибель волшебства и светлых народов.

Амулеты на шнурках вздрогнули и повисли неподвижно, как паруса без ветра. Ульгит подошла к ним и протянула руку, точно впитывая их живительную защитную силу. Цветные шнуры натянулись, и амулеты повернулись в сторону дочери Западного Колдуна.

— Это еще не все, — сказала Ульгит тихо, безо всякого выражения, — Вечная зима накроет все. И ночь без рассвета. Год за годом, век за веком, тысячелетие за тысячелетием. Навсегда.

* * *

— Он не понимает этого? — спросила царица, — Эверонт не понимает, что если пророчество о новом короле демонов сбудется, то ему никогда не достичь цели? Если зло восторжествует, он никогда не вернет Солнечный лес.

Царица стояла у окна в Тринадцатой башне, там, где хранился шар с мудрой химерой внутри и висело на стене накрытое пологом зеркало Алаоры. Верховный Чародей стоял рядом. Оба кутались в теплые накидки. В верхней комнате башни гулял студеный ветер, продувая ее насквозь. Было уже за полдень. За окном в долине снег искрился под солнцем на городских крышах, пушистые белые облака окружали вершины Сенгурских гор.