Забытые

Сразу же по приезду в лагерь каждая женщина нашла себе тайного адресата. Это был единственный способ не допустить того, чего они больше всего боялись: умереть от голода, болезней или войны, так и не написав дорогому существу: «Я давно хотела тебе сказать, что…» Ни одна из женщин не могла позволить себе роскошь держать чувства внутри; невысказанность сегодня могла обернуться бесконечными сожалениями завтра. А поскольку они не получали ответов, то отдавались написанию посланий всей душой, без стыда выкладывая все, что накипело. Никто не читал их писем, а значит, никто не мог им ни противоречить, ни осудить их. Многие женщины хранили письма у себя, потом рвали их и выбрасывали исписанные клочки, похожие на маленьких бумажных птичек, уносящих в небо частички их душ, другие отдавали их французам, словно бросая бутылку в море.

– Номер 122565, – повторяет караульный.

– Пока я жива, у меня есть имя. Меня зовут Ева Плятц, – отвечает женщина таким спокойным голосом, что охранника невольно охватывает дрожь.

Она берет маленький конвертик, размером не больше ладони. На нем поставлено так много штампов, что имя получателя трудно разобрать. На конверте – пометка «авиа», что производит на небольшую группку женщин, собравшихся вокруг Евы, огромное впечатление.

– Скорее всего, его отправила большая шишка, – комментирует Сюзанна. – Смотрите, написано на немецком.

Письмо было отправлено из Мюнхена, но шло через Берлин. Ева сразу же узнала эти резкие линии, наивно округленные гласные, упрямые согласные. Она скользит указательным пальцем по краю печати.