Забытые-3: Хранители перемен

– Как-то тебя подозрительно много, – заметила я, спеша к цветкам. – И чаруешь ты уже второй раз за день. Уж не освободил ли Вьюж вместе со своим осколком души ещё и твой?

Птица отрицательно качнула головой и повеселела.

– Он соскучился, – улыбнулась, отвлекаясь от горьких мыслей, Светла. – Истосковался и по общению, и по чарам. На изломе сезонов он всегда слаб и появляется только шаловливыми духами, но чем ближе к середине – тем больше силы.

– А чем ближе к очередному излому – тем её меньше? – сообразила я. – Нет, до «без четверти весна» тянуть нельзя.

Птица одобрительно кивнула. Я прибавила шагу. Задумалась об общении и кое-что вспомнила.

– Когда-то Шамир умел говорить через вещунов, – я нахмурилась. – Так он рассказал о случившемся Веселу, предупреждая. Мы об этом не знали и думали, что он вообще не говорит, лишь отголоски мыслей и настроя передаёт, и всегда понимали мир скорее на уровне ощущений. А сейчас он ничего не может рассказать толком, потому что говорящие из-за проклятья Стужи разучились творить вещунов? Других путей у Шамира нет, кроме как ветром подталкивать? – я посмотрела на птицу. – Да?

Она развела крыльями. И понимай это как хочешь.

Наставители пошушукались, совещаясь, и Светла предположила:

– Вероятно, у каждого народа старой крови были свои пути общения с Шамиром. Свои чары, чтобы слышать мир. И подозреваю, что через вещуна он мог общаться лишь с говорящими. Хотя сейчас и это было бы хорошим подспорьем.

– Зной Шамира отлично понимал, – припомнил дядя Смел. – Значит, наш путь тоже перекрыт проклятьем. Мы, конечно, приноровились… Но не так чтоб очень.

– Но и то хлеб, – возразила я.

Алый оказался немаленьким. И стена с вратами, и цветы вроде находились недалеко, но я до них топала и топала. Даже слегка запыхалась – на бег перешла, не выдержав. Очень уж хотелось поскорее цветы изучить. И узнать, что за сволочь сгубила двух беззащитных ребят.

– Не трогай пепел, – предупредил дядя Смел. – В склепе ты перебрала с памятью, и если сейчас голова не болит, то лишь потому, что выспалась. Одно новое знание – и придавит. И на насколько дней сляжешь. Погоди, пусть узнанное утрамбуется. Сами всё сделаем. У нас-то нечему болеть, – добавил с сожалением.

– Хорошо, – покладисто согласилась я.

И верно, не болит. Хвала солнцу. Как до Стужи добралась – так и забыла о какой-то головной боли. Но она, коварная, в любой момент может вернуться и с подмогой.

– Верн! – громыхнуло над Алым счастливое. – Это не я! Я досюда не дошёл даже!

Мне неожиданно полегчало. Вроде и не волновалась… а оказывается, волновалась. Хотя с чего бы вдруг?.. Сразу же понятно было, что Стуже здесь достались одни обломки. Что сами напортачили.

– Поздравляю! – крикнула в ответ. – Догоняй!

Думала, он ледяной горкой воспользуется, а знающий догнал меня знакомым по Лоскутному ветерком – чем-то средним между полётом на крыльях и моментальным перемещением безлетных.

Дядь, а у нас точно кроме паутины дорог ничего нет? А то я чувствую себя слегка… ущербно.

– Ты просто не всё знаешь о паутине, – загадочно отозвался дядя Смел. – И постоянно шевелиться полезно для здоровья. Для умственного особенно – на ходу можно многое обдумать.

Я насмешливо фыркнула – и согласилась. Да, полезно. Пару вёрст прошагаешь – пару проблем решишь. Да ещё и пару древних кладовых попутно вскроешь. Они, правда, то решённое заместят, добавив дел… но не будем о грустном.

Зим сиял и искрил, как свежий снег под ярким солнцем. Я едва удержалась от естественного напоминания: то, что его не было здесь, – ещё не повод для радости. Но удержалась. В последнее время мы так мало радуемся, что каждый повод, пусть и сомнительный, важен и нужен. Да и сам, поди, понимает, не дурак.

– Цветы, – я указала на итог солнечных чар, – видишь? Это поисковые чары. Они находят пепел погибшей искры и поднимают его из земли даже спустя столетия.

– А что он даёт? – любопытственно прищурился Зим.

– К сожалению, мало, – ответил дядя Смел. – Имя, возраст, внешность, принадлежность к определённой семье. Но нам другое важно – причина смерти. Это тоже на пепле отпечатывается.

Цветы наконец заискрили в сотне шагов от нас. И врата снова удивили – нетронутые, ни единой царапинки, ни пятнышка копоти. Точно в миг беды они находились не здесь – не в Алом.

А кстати… Это мысль. Это надо проверить. Шамир же полон чудес – до краёв и через край. А уж во времена создания древних городов то, что мы сейчас полагаем чудом, использовалось в быту как самые обычные чары.

– Верна, ты нас из кармана вытащи, – попросила Светла. – И к цветам поближе положи. А сама отойди.

Я послушалась. Цветы накрыло густой солнечной паутиной. Зим любопытственно вытянул шею, но, конечно, ничего рассмотреть не смог и разочарованно фыркнул. А я снова изучила врата и посмотрела на Шамира.

– Они куда-то ведут, да? – уточнила шёпотом. – И нам туда надо?..

В льдистых глазах птицы сверкнула улыбка. А после она взмахнула крыльями и исчезла, лишь осел обратно на стену растревоженный снег.

Знающий уловил суть и не поленился, сбросив рядом со мной сумки, обежать стену с вратами.