Забытые острова

Пока я об этом раздумываю, из-под ног с легким шумом вылетает кто-то большой, сверкает темными крыльями, так заметными на светлом фоне пустыни, залитой солнцем, и садится у кустика терескена.

Без труда я ловлю незнакомца. С удивлением узнаю в нем белолобого кузнечика — обитателя полупустыни, кустарниковых зарослей. Его появление здесь необычно. Это самка с длинным яйцекладом, упитанная, с крупным и полным брюшком. Она недовольна пленением. Широко раздвинув в стороны мощные челюсти, отрыгивает изо рта большую зеленую каплю желудочного сока, а потом ловко и больно хватает меня за палец.

Вынимаю из сачка только что пойманную большую ночную бабочку — темную совку. Кузнечик тотчас же захватывает мой подарок цепкими ногами, запускает в него челюсти и принимается жадно перемалывать несчастную добычу. Кузнечика нисколько не смущает то, что он в плену, что его довольно бесцеремонно держат за крылья. У него отличнейший аппетит, который подавляет все остальные чувства. Вскоре от бабочки ничего не осталось, темные крылья ее падают на землю, а он с не меньшим аппетитом начинает уплетать вторую бабочку, быстро разделывается с нею и, закончив трапезу, принимается тщательно облизывать лапки.

Картинная галерея

Давно бы пора свернуть с гор Анрахай в пустыню Жусандала по направлению к Балхашу, но я не в силах вырваться из ущелий со скалами, покрытыми черным загаром.

Наскальные рисунки всегда вызывают особенное ощущение древнего бытия человеческого. И тот, кто впервые их встретил, обязательно на них засмотрится. Мои помощники тоже заразились охотой за рисунками, и с их помощью мои находки обогатились, быстрее обследуется ущелье. Поиски их не надоедают — наоборот, чем больше ими занимаешься, тем больше хочется искать.

На большом гладком камне — изумительное по красоте, очень большое изображение козла и маленьких лучников. Такой рисунок неплохо поместить в одном из музеев изобразительного искусства или в музее археологии. Когда-нибудь так и будет сделано, если только время не испортит и не уничтожит следы труда художника. А два «больших» козла нарисованы разными лицами и различной техникой: левый — сплошной отбивкой, правый — нанесением только контурных линий, второй рисунок более изящный. Под крупным рисунком оленя два человечка пляшут, взявшись за руки. Интересны рога оленя. Они неправдоподобны, изображены елочкой. Такова, видимо, была традиция, мода, часто встречаемая на нескольких рисунках. Красив козел, остановившийся на полном скаку. На рисунке очень загадочная фигура, будто кентавр. Возле изображения оленя — следы глубоких ударов, наверное, от стрел. Ранее мне встречались такие рисунки-мишени, и, хотя при стрельбе по ним портились наконечники стрел, возможно, подобное действие выражало какой-то ритуал. Быть может, перед тем, как отправиться на охоту, лучник стрелял в изображение зверя. Не случайно сохранилась старинная пословица, отражающая этот обычай: «По камням стрелять, только стрелы терять!»

Случайно перевертываю камень, лежащий у основания большой скалы, — и вздрагиваю от неожиданности и восторга. На нем изумительной красоты изображение козла с козленочком. Необычайно стройное тело, грациозная поза, сила и мощь животного чувствуются в контурах тела! Я очень рад находке «мадонны» и тому, что смогу ее спасти от уничтожения временем: камень, на котором она изображена, отвалился от скалы и сам раскалывается на несколько частей. У полутораметрового изображения горного барана, судя по лихо закрученным рогам, ноги опутаны какими-то линиями. Не означают ли они особое ловчее приспособление?

Удивительно много в этом ущелье больших, прямо-таки монументальных, изображений козлов. Изображение животного, будто смотрящего со скалы вниз, длинноухого, короткохвостого, меня поразило: точно такое же я встречал в другом месте — в отрогах Джунгарского Алатау. Неужели оно относится к виду, исчезнувшему с лика Земли и еще не известному ни зоологам, ни палеонтологам?