Забытые пьесы 1920-1930-х годов

МУХОДОЕВ. Очень уж обидно. Прибыль твою заграбастает фининспектор. А ты, раз частник, то не имеешь никаких прав, и в жизни ты как холера или тиф. Все против тебя законы. И с тобой даже не разговаривают красные платочки. Просто черт-те что… Только если так, то не выгоднее ли Муходоеву-частнику кончиться, а начаться Муходоеву — советскому ответственному? Пусть попробуют без частника. Муходоев побастует. У Муходоева это, может быть, последний аккорд, как говорят ученые. Только без Муходоева-частника не обойдутся. Придут к Муходоеву. И тогда Муходоеву потребуется права поднести на подносике и с поклончиком-с… (Смеется.)

СУСАННА БОРИСОВНА. Гм… вы смеетесь? А я думала, вы расплачетесь. Я за все вам очень благодарна, Кузьма Захарыч. Все же я не ручаюсь даже за личную рекомендацию. А средств я попробую немедленно достать и ваши счеты и расчеты ликвидировать, если они имеются.

НОНА (являясь). Ну, я благодарю, Сусанна. Мы с Казимиром собрались уходить.

МУХОДОЕВ незаметно скрывается.

СУСАННА БОРИСОВНА. Ах, Ноночка, у меня так все неудачно. Знаешь, мой, оказывается, даже и не думает о разводе. А мне ему говорить… он такой подозрительный… должно быть, все старые подозрительные.

НОНА. Что же ты думаешь?

СУСАННА БОРИСОВНА. Я под предлогом именин пригласила вот всю квартиру и ее… чтобы все видели его у меня. А она бы даже застала меня с ним. Тогда, само собой, с женой он вынужден будет разойтись, а со мной сойтись. Тяжело лишь, Ноночка. Я так устала ходить вот в этом… так устала… безумно хочется одеться прилично.

НОНА. Так ты и оденься.

СУСАННА БОРИСОВНА. Нельзя. Надо, чтобы он одевался лучше меня, тогда и мне можно. Я уж хочу просить твоего Казимира…

КАЗИМИР ФРАНЦЕВИЧ (являясь). Ну, Нона, нам пора.

СУСАННА БОРИСОВНА. А я как раз хочу вас, Казимир Францевич, попросить, и Ноночка тоже… Ноночка, ты тоже?

НОНА. Да, я тоже.

КАЗИМИР ФРАНЦЕВИЧ. О чем же? Что такое?

СУСАННА БОРИСОВНА. Поговорите, пожалуйста, с товарищем Мужичковым. Как партийца вас он, может быть, послушает. По-товарищески ему скажите или как там… по-партийному…

КАЗИМИР ФРАНЦЕВИЧ. А что именно сказать?

СУСАННА БОРИСОВНА. Что нехорошо так… он со мной живет, а даже не зарегистрировался. Это, как там говорят… полное попрание человека в женщине. Не ком… не комэтично. Да, да, какая-нибудь советчица давно бы в женотдел заявила.

НОНА и КАЗИМИР ФРАНЦЕВИЧ (вместе). Да, да. Действительно…

СУСАННА БОРИСОВНА. А потом, чтобы он жил так, как вы. И одевался бы лучше. И все остальное. Пожалуйста, очень прошу, очень…

КАЗИМИР ФРАНЦЕВИЧ. Так, понимаю. Только с ним страшно трудно разговаривать. Потом, вы, кажется, говорили, что он что-то записывал?

СУСАННА БОРИСОВНА. Да, да…

КАЗИМИР ФРАНЦЕВИЧ. Может быть, меня поэтому и спрашивали кое о чем. А о Поликарпыче вы ничего не слышали?

СУСАННА БОРИСОВНА. Поликарпыч? Это, кажется, его товарищ.

КАЗИМИР ФРАНЦЕВИЧ. Так. Тогда все понятно. Но для вас… (Играя.) Ноночка, не слушай, пожалуйста, когда я ухаживаю. Для вас… я устрою… Будьте покойны. Всего.

Целует ей руку. Скрывается.

МУЖИЧКОВ (являясь). А, здравствуй, здравствуй… Я ненадолго. Зашел перед поездом. На полтора дня в командировку.

СУСАННА БОРИСОВНА. Как, перед поездом?

МУЖИЧКОВ. А план, понимаешь! Прошел. Теперь скоро. Вот, брат, закрутим…

СУСАННА БОРИСОВНА (зевнув, без всякого выражения). Ах, ах, я так рада… Но, по-моему, ты непременно должен быть здесь. Совершенно невозможно, чтобы ты уехал.

МУЖИЧКОВ. А я, наоборот, даже заходить не хотел. У тебя здесь, оказывается, вся наша квартира. Я хотел уж назад, да заметили…

СУСАННА БОРИСОВНА. Что ж особенного, если квартира?

МУЖИЧКОВ. Неудобно, понимаешь. Станут говорить. Может узнать Прасковья Петровна, будет мучиться. А я не хочу, чтобы она страдала.

СУСАННА БОРИСОВНА. А если я тоже страдаю? И так страдаю, так страдаю… (Вытирает глаза.) Значит, ты допускаешь, чтобы я страдала, лишь бы она была покойна? Тебе она, очевидно, дороже, да?