Читаем Забытые тайны золотого языка полностью

А слово «честь» происходит от слова, которое начиналось на букву ИЖИЦА. Если эту букву читать не своим разложением, а просто как букву И, то слово «честь» читается как слово «есть». Слова «честь», «есть» и «истина» есть слова одного извода.

Коса превратилась просто в украшение мундира, которое сейчас называется не по-русски — аксельбант. К основной косе для красоты стали добавлять разные тонкие шнуры сверху и снизу. И вообще аксельбант — это то, что осталось от косы. И носят его сейчас на мундирах так, что ясно — его происхождение, исходный вид и смысл потеряны и забыты. Аксельбант происходит от обратного чтения слова «лацкан», что означает «шнурок» или «петля». Но изначально под словами «лацкан» или «аксельбант» имелась в виду именно коса.

По той же древней веде о теле и о частях тела, о которой я вам, друзья мои, в будущем обязательно расскажу, косе на волосах особым образом соответствует оружие воина в правой руке. Например, копье, булава или сабля. Сам клинок сабли соответствует верхней поверхности косы, то есть он соответствует чести или доблести. А острие клинка соответствует нижней, внутренней стороне косы, и он соответствует совести или славе.

Вот оно что, друзья мои! Острие меча, сабли, шпаги или шашки соответствует совести и славе! И совесть, и слава умеют без ножа резать! Мы иногда так и говорим: совесть заела, острый стыд, острое чувство стыда, ославился на всю Европу. Еще говорим: совесть замучила, или на душе кошки скребут. Речь всегда идет о чем-то остром, что режет душу.

Обе половинки — совесть и слава — вместе называются одним словом — словом «душа». В переносном смысле совести и славе воина соответствуют исправность и готовность его оружия к бою. И в переносном смысле совести и славе воина соответствуют готовность его души биться с врагом на совесть и воевать на славу...

Я уже говорил, было, как в старину делали клинок меча или сабли. Пруты железа заплетали в косу, пересыпали ее углем, затем нагревали ее в особой печи и потом ковали, ковали, ковали. Опять переплетали, опять пересыпали углем, опять нагревали и дальше ковали, ковали, ковали. Так и душа. Душа человека калится в горниле житейских трудностей, душа куется, характер куется и душа закаляется. Закаляйся как сталь!

Вообще, все-таки острие и готовность оружия к бою есть именно слава. А совесть — это левая рука, это защита. Затачивать свое оружие нужно на славу, а защиту нужно строить на совесть. Окопы нужно рыть на совесть, тогда и победа придет, придет и слава. И славе легче жить.

Слово «сабля» есть упрощение слова «псамбля». Начальные буквы ПС раньше были одной буквой ПСИ, и эта буква может заменяться на букву Щ. Поэтому слово «псамбля» может писаться и читаться как «щамбля».

Слово «сабля» родственно словам «ансамбль», «ассамблея» и «символ». Все эти слова означают что-то сомкнутое, что-то совместное, соединенное, объединенное, переплетенное. Когда речь идет о сабле, то имеется в виду способ ее изготовления. И слово «сабля» имеет прямое отношение к словам «колос» и «сила».

Шпага — легкий прямой меч с заточенным острием и с необязательно заостренным, заточенным лезвием. Происходит слово «шпага» от слова «иджпáджа». Первое созвучие ДЖ в этом слове оглушилось и превратилось в Ш или в С, а второе ДЖ у одних стало читаться как Д, а у других — как Г. Русские читали «шпага», нерусские читали «спада».

Считалось, что клинок сабли и клинок шпаги должны быть длиной в один ярд. То есть он должен быть длиной в один погонный метр. Бывали, конечно же, сабли и шпаги более короткие и более длинные — это уже зависело от предпочтений владельца.

От кончика сабли или шпаги до гарды — защитного плетения перед рукоятью, защитных дужек, защитной чашки или защитной крестовины — должно быть в среднем, так считалось, 36 дюймов. То есть длина клинка должна быть равна длине косы.

В оружии явлениями Нары-нараяны считались сам клинок — нара и его заточка, острие, лезвие — нараяна.

Казачья шашка в среднем была немного короче, чем 36 дюймов. Она немного короче и легче сабли. И, сидя на скачущем коне, с нею легче управляться.

Заплетенная коса выглядит как последовательность скрещивающихся отрезков прядей волос, которые называются рубчики — правый-левый, правый-левый, правый-левый. Эти отрезки-рубчики идут друг за другом в порядке, который сейчас называется шашечный порядок.

Слово «рубчик» родственно слову «ромб»... Рубчики — ромбики. Отсюда происходят старые знаки отличия и различия в российской и советской армии — ромбики с кубиками и шпалами, которые назывались нашивками или петлицами.

Петлицы в качестве погон носили на вороте мундира, который в этом случае заменял собой внешнюю поверхность косы. А внутреннюю поверхность косы заменял его лацкан, на котором тоже носили разные знаки. (Внутреннюю поверхность косы так же заменял лацкан фрака — небоевого костюма. На лацканах часто носили и сейчас носят различные знаки и значки.)

Петлица — это еще одно название рубчика косы. Петлицы по косе идут-петляют. Коса плетется петлица в петлицу, петличка в петличку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки